Когда Каталин объяснил, что в целом настроение Рогачева не улучшилось и что Иван, черт его дери, Непробиваемый оправдывает свое имя, я признал, что, наверное, об игре можно забыть. Но Тревор был иного мнения.
– Предоставь это мне, – произнес он и ушел в сторону парковки.
Через пять минут он вернулся.
– Все улажено, – сказал он. – Водитель Мик остановит автобус на местном корте, и мы все сможем выйти и посмотреть ваш матч. Мы сделаем его частью экскурсии.
– А если Рогачев все еще плохо себя чувствует? – спросил я.
– Да не может ему быть так уж плохо. Вчера вечером он участвовал в международном матче. Когда мы объявим об игре в присутствии его товарищей, уверен, он согласится.
– А как же Иван? – спросил Каталин.
– Обойдемся с Иваном пожестче. Три других начальника разрешили, так что пошел он.
Мне несказанно повезло, что Тревор Ирскин столь решительно настроился мне помочь провести матч с Рогачевым. Будто успешное проведение этой игры станет маленьким личным триумфом над молдавской бюрократией, которая успела за два дня его достать. Я был не против. Его настрой оказался кстати. Очень кстати.
Когда Мик свернул на обочину и припарковался рядом с теннисным кортом, я встал и сделал то, что посоветовал мне Тревор.
– А теперь мы собираемся сделать небольшой перерыв в экскурсии, – объявил я, помахав в воздухе двумя теннисными ракетками, – и провернем одно очень важное дело. Я собираюсь сыграть с Сергеем Рогачевым в теннис!
Его друзья по команде, которые, предположительно, поняли только два слова – «теннис» и «Рогачев», – ответили на мои слова радостными криками. Я прошел вперед и вручил Рогачеву ракетку. Футболист, оказавшийся в центре внимания, после реакции коллег охотно согласился. Впереди я услышал зычный голос Тревора.
– Ну же, ребята, пошли! – позвал он, размахивая руками и жестом вызывая игроков из автобуса.
Невероятно, но все подчинились. Точнее, все, кроме Ивана. Он сидел с каменным лицом, пока его земляки с поразительным послушанием цепочкой выходили из автобуса. Мы с Тревором улыбнулись друг другу, наблюдая, как игроки и сопровождающие лица направляются к теннисному корту. Потрясающе. Уверен, это можно назвать истинной дерзостью. Я взглянул на Каталина, который с недоверием качал головой.
– Удивительно – ты сделал это! – сказал он, когда я выбрался из автобуса.
– Еще нет. Мне надо его обыграть, – ответил я.
– Обыграешь.
– Когда-нибудь пользовался этим? – спросил я, вручая ему видеокамеру.
– Да, пару раз.
– Тогда у меня есть для тебя работа.
Каталин в роли главного оператора запечатлел потрясающую картину, как целая ватага футболистов и их руководства выстроилась сбоку теннисного корта, чтобы посмотреть тай-брейк, в котором у одной из сторон определенно не было шансов. Рогачев сразу выздоровел, он был просто на высоте, вышел на корт, гордо держа ракетку над головой и выкрикивая: