Ко второму изданию
Главная перемена, произведенная при втором издании, заключается в изменении порядка статей. Теперь принят порядок хронологический. Таким образом читатель может проследить, как при помощи новых исследований и полемических рассуждений, постепенно развивались вновь поднятые мною вопросы и как они более и более разъяснялись для меня самого. С этою целью я ограничился только необходимыми исправлениями в первых своих статьях, большею частью оставляя их в первоначальном виде. Неотразимая историческая логика от вопроса о Варягах-Руси привела меня, между прочим, к пересмотру туранской теории происхождении болгар, а сия последняя к Гуннскому вопросу. В первых своих статьях я только предполагал какое-то позднейшее искажение начального текста легенды о призвании варяжских князей, искажение и путаницу, повлекшие за собою смешение Варягов с Русью; а в последних статьях по этому предмету я предлагаю уже объяснение самого происхождения и распространения этой путаницы. Находившийся в первом издании очерк Скифов я исключил на сей раз, как не имеющий тесного, непосредственного отношения к настоящей книге, предполагая включить его в другое мое издание, более для него подходящее. Но зато я дополнил настоящую книгу всем тем, что было напечатано мною по вопросам о народности Руси, Болгар и Гуннов после 1876 года, т. е. после первого её издания. Я должен признаться, что к постепенному развитию и разъяснению поднятых вопросов в значительной степени побуждала меня та научная полемика, которую я вел в течение целых десяти лет и которая почти вполне вошла в настоящее издание2.
1После того в 1880 году вышла вторая часть Истории России, или Владимирский период.
2 Чтобы читатель мог наглядно судить о количестве и качестве ученых и писателей, с которыми специально или отчасти мне привелось полемизировать, до двадцати имен указано в самом оглавлении книги. Некоторым из них приходилось отвечать по нескольку раз.
О МНИМОМ ПРИЗВАНИИ ВАРЯГОВ
"Русский Вестник". 1871 г. Ноябрь и декабрь
Вот вопрос, о котором так много было писано и говорено, что, казалось, он вполне исчерпан и трудно сказать еще что-нибудь, чего не было сказано. И тем не менее этот старый вопрос все-таки остается новым. Напрасно Скандинавская школа считает его вполне решенным. Чтобы помириться с ее решением, надобно постоянно заглушать в себе сомнения и противоречия, возникающие при всяком сколько-нибудь внимательном отношении к делу. Не вдруг, не под влиянием какого-либо увлечения мы пришли к отрицанию ее системы. Только убедившись в ее полной несостоятельности, решаемся предложить некоторые результаты из своего знакомства с литературой этого вопроса, а также из собственных наблюдений и размышлений. Выступая против Скандинавской школы, как господствующей до сих пор в нашей историографии, мы принуждены иногда прибегать к приемам полемическим. Но в настоящем отрывке ограничиваемся собственно борьбой с тем или другим мнением, а не с лицами, то есть не с тою или другою книгой. Представители норманнской школы оказали столько заслуг науке Русской истории, что, и помимо вопроса о призвании варягов, они сохранят свои права на глубокое уважение. Точно так же отрицать некоторые сказания из начальных страниц русских летописей еще не значит отрицать значение самих летописей: без них, что было бы с нашей историей? В самом данном вопросе норманнская школа чрезвычайно много способствовала его разъяснению, хотя бы и в отрицательном смысле. Не она придумала сказание о призвании варягов; она взяла его уже готовым и употребила все научные средства для того, чтобы возвести это сказание в исторический факт. Если и после того остаются непримиримые противоречия, исходящие от фактов несомненных, стало быть, призвание варягов никоим образом не может получить догматического характера и надобно обратиться в другую сторону, чтобы выяснить начало Русского государства и русской национальности.