Она вдруг почувствовала себя до того отвратительно, что ее чуть не стошнило. Вспомнила последнее свидание со своим любовником, от которого зависела, как она полагала, ее карьера, и ей вдруг стало так жаль себя, что она готова была разрыдаться на плече у своей более везучей подруги. Зависть уступила место желанию поделиться с Аней своими переживаниями, рассказать о том, какая у нее убогая личная жизнь, как мерзко ей отдаваться режиссеру где-нибудь в гримерке или у него в кабинете и как противна ей вся эта жизнь! И она бы давно все изменила, если бы не эта роскошь – играть первые роли – и перспектива, что тебя когда-нибудь заметят, пригласят в Москву… Во всяком случае, такой же путь прошли многие актрисы, прежде чем оказаться в столичных театрах или в кино.
Конечно, играть влюбленную женщину перед своим любовником ей было не сложно, но это лишь «до кровати». Когда же дело доходило до интимных отношений, тут никакие актерские способности не помогали, и Варвара, оказываясь во власти своего любовника, испытывала самые отвратительные чувства – как физического, так и нравственного плана.
И почему все это вспомнилось ей именно сейчас, когда она сидела в тихой уютной квартире Ани, когда они пили потихоньку холодную водку и грустили каждая о своем? О чем тоскует Аня? Что с ней не так? Неужели она действительно так переживает за жениха-бизнесмена, собирающегося подразнить своих конкурентов пышной свадьбой? Но как-то неубедительно все это звучит. А что, если и она спит со своим Малинниковым через силу? Если она не любит его, влюблена в кого-то другого, а замуж выходит по холодному расчету? И потому ей так все противно, и никакое платье ей не в радость, никакие приготовления к свадьбе? Или же Варвара ничего не понимает?
– Все хотела тебя спросить… – начала она прощупывать почву. – Вот ты, к примеру, выходишь замуж за богатого человека. И теперь тебе вовсе не обязательно работать. Тем более секретаршей. Ты целый день сидишь дома. И чем ты занимаешь весь день?
– Да ничем… – рассеянно ответила Аня и вздохнула. – В том-то и дело, что ничем! Во-первых, теперь я подолгу сплю. Знаешь, это так приятно, оказывается, – просто спать!
– Даже своего Виталия завтраком не кормишь?
– Почему же, кормлю. Я вообще стараюсь быть хорошей женой. Во всяком случае, учусь ею быть. Конечно, я встаю рано. Приготовлю ему завтрак, провожу его и опять ложусь. И сплю часов эдак до двенадцати. Потом встаю, долго шляюсь по квартире, пытаясь окончательно проснуться. Завтракаю опять же. Хотя это уже и не завтрак, а обед скорее всего. Потом умываюсь. Или нет. Сначала умываюсь, потом ем. Затем привожу себя в порядок, звоню своей домработнице, говорю, чтобы она пришла. Понимаешь, не могу терпеть, когда она в моем присутствии что-то моет-стирает! Она раздражает меня. Так вот. Я уезжаю на машине в город, за покупками, или просто гуляю. Хожу в кино. А она в это время убирается в доме. А недавно было вообще много работы. Мы же купили дом на Волге, а его надо обживать. Вот мы с домработницей и завозили туда постели, продукты, все это укладывали-раскладывали, следили, чтобы грузчики и мастера ничего не побили – не поломали, чтобы мебель установили там, где положено и как положено. Они только кухню собирали три дня, представляешь? Но там на самом деле надо было попотеть, ведь я нарисовала им два огромных застекленных шкафа. Привезли-то все в собранном виде. Вернее, не привезли даже, а доставили по протоке на катере. Я не знаю, зачем было вообще покупать дом на острове, куда возможно добраться только по воде. Ладно, мы купили уже готовый дом, но люди-то его строили! Это же сколько материалов требовалось туда завезти! Зато, конечно, дом получился сказочный, прямо в лесу. На берегу реки, в очень красивом месте. – Аня как-то грустно улыбнулась, словно не веря своему счастью, и так, будто бы она говорила не о своем доме.