В тех случаях, когда предсказания «Энумы» складываются в законченное сообщение, они, как правило, выражают предостережение, устрашающее воздействие которого сохраняется и при переводе на современные языки [14–15].
Если Нергал приблизится к Скорпиону, случится страшное во дворце Царевича.
Если в месяц I Демон с разверстой пастью восстанет, на пять лет в Аккаде по повелению Ирры случится чума, но скота она не тронет.
Если Истинный Пастырь пупка Ану — красен, а с правой стороны его — черное пятно, случится бунт.
Если произойдет затмение во время утренней вахты, высокопоставленный чиновник покинет землю.
Что-то в этих текстах, безусловно, туманно. Нечто страшное во дворце царевича может быть чем угодно: от восстания рабов до эпидемии опоясывающего лишая. Очень многие предзнаменования упоминают геометрические точки неба, которые мы можем представить, однако точно определить их трудно. Нергал — это Марс. Скорпион — созвездие Скорпиона. Но если Ану — бог, где же находится его красный пупок? Бессмысленно ожидать астрономической точности от этого отчета. Древние астрологи вглядывались в небо невооруженным глазом. У них не было телескопов. Они не могли отменить облака или песчаные бури. Записи делались по сырой глине, что вряд ли является лучшим способом для ведения подробных заметок. Объекты в небе были крупными, деформированными или разнесенными в пространстве (Демон с разверстой пастью), космические расстояния измерялись растопыренными пальцами астролога. Но, несмотря на все это, отдельные подробности просто поражают. Высокопоставленным чиновникам во все времена хорошего ждать не приходилось. Некоторые фрагменты записей на удивление конкретны. На горизонте маячит именно чума, а не брюшной тиф. И скота она не тронет — что называется, пустячок, а приятно.
В предсказаниях «Энумы» содержится многое. В ее основе — астрологическая перспектива, хотя мало что в тех прогнозах напоминает современную астрологическую систему. Нет ни знаков, ни гороскопа, ни дат рождения. На разных табличках говорится о Солнце, Луне, Меркурии, Венере, Марсе, Юпитере и Сатурне. Созвездия упоминаются тоже, но только как точки ориентира на ночном небе, и установленных знаков зодиака, шагающих по эклиптике, нет. Как, впрочем, и самой эклиптики. В целом созвездий не двенадцать, а восемнадцать: двенадцать, используемых поныне, плюс Плеяды, Орион, Персей, Возничий, Шинунуту (до сих пор остающееся загадкой, но название, скорее всего, намекает на божество Шинто), Ласточка, которая объединяет части Рыб и Пегаса, и Ануиту, вечно заглатывающее хвост Рыб. Вот какие слова звучат в словах астролога, жившего в VII веке до н. э., в столетии, в котором закончился древний период в истории астрологии. Мощнейшее эмоциональное воздействие слов неизвестного ученого лучше воспринимается, когда мы видим, как смысл проступает через фильтр чужого языка [16–17]: