— А, это… — сказала она. — Когда-нибудь вы будете рады воспользоваться ими для ваших альбомов. Я сложила их для вас в определенном порядке. Всего получилось девять пачек… как вы сами успели заметить. В самой большой — разные письма, все остальные я подбирала в соответствии с почерком на конверте. У вашей матери, должно быть, было восемь корреспондентов. Конечно, вот в этой… — она взяла тонкую пачку, — не так уж много писем. Очевидно, эта переписка с каким-то недавним корреспондентом.
Пенни вся напряглась. Молчание ее затянулось. В конце концов даже мисс Диттон обратила на это внимание.
— Надеюсь, вы не подумали, что я открывала и читала их? — спросила она, ужасаясь.
— Разумеется, нет, — ответила Пенни. — Я… извините, мисс Диттон. Для меня это было ударом. Если вы не возражаете, я пойду лягу. У меня разболелась голова.
— Ну конечно, дорогая, конечно. Я дам вам аспирин. Хотите чашечку чая?
— Нет, благодарю… мне ничего не надо. Очень любезно с вашей стороны.
Они подошли к двери кладовой, когда Пенни повернулась и посмотрела на мисс Диттон.
— Пожалуйста… — начала она. — Мне хотелось бы услышать от вас обещание. Ни слова моему отцу.
Мисс Диттон посмотрела на нее, будто хотела произнести в ответ «чепуха», но что-то в лице Пенни заставило ее промолчать.
— Очень хорошо, дорогая, — сказала она ровным голосом. — Если это может сделать вас счастливой, мы можем сказать только о мебели в холле и гостиной.
— В гостиной? — рассеянно спросила Пенни. — Я не знала об этом…
— Ну конечно, с ней было немного работы. Совершенно очевидно, что вы поддерживали ее в порядке. Я только протерла пыль и покрыла лаком.
Они стояли в холле перед кабинетом мистера Бартлетта и в этот момент услышали, как он вышел с веранды в боковой коридор.
— Ну мисс Диттон, как вы провели день? — любезно спросил он, заглянув в холл. — Надеюсь, вам было не слишком одиноко?
Мисс Диттон была небольшого роста, а мистер Бартлетт — высоким мужчиной, и ему пришлось смотреть на нее сверху вниз. Он улыбнулся доброй улыбкой, а мисс Диттон чуть откинула голову, чтобы увидеть его глаза. Лицо ее так и сияло. Да и голос нельзя было назвать невыразительным.
— Я была очень занята. Полировала мебель. Я люблю мебель, особенно старинную, ценную. Что вы скажете о моих успехах, мистер Бартлетт?
Он повернулся и внимательно посмотрел на мебель, прикрыв глаза от слепящего света.
— Слишком большая работа! — заметил он.
— Забот не так уж много, а для меня это удовольствие, — отвечала мисс Диттон. — Пойду поставлю чайник.
Она стремительно удалилась по боковому коридору в сторону кухни.