Ели прямо тут, среди крови и трупов. Потому, что так безопаснее. Потому, что вряд ли кто из мутантов, освободившихся из ментального плена, сунется сюда. Лучше по старой памяти стороной обойдут резиденцию хозяина, чтоб лишний раз не попасть под горячую руку. Они еще не знают, что отныне эта рука, как и сам кукловод, холодная и безвольная, словно старая тряпка, выброшенная на помойку. Но скоро узнают. Поэтому рассиживаться долго тоже ни к чему.
– Сейчас доедим – и вперед, – сказала Лия, выгребая из консервной банки остатки тушенки. – Нам с тобой еще выбираться из больницы. Вряд ли это получится без боя. Вдобавок шам говорил что-то про лабораторию на нижних уровнях. Неплохо бы ее найти.
– Лабораторию? – переспросил Бор, аппетитно хрустя армейским хлебцем, словно это был не пресный крекер, а медовый пряник. – Кажется, я смогу воссоздать путь туда. Когда шам перед смертью пытался меня зомбировать, я успел кое-что посмотреть и в его голове… Как тогда, с осмами.
– То есть, не он в твоей голове шарился, а ты в его, – уточнила Лия. – И меня ты так же нашел, по ментальному пеленгу. Ловко, напарник, ничего не скажешь. Так, мне хватит, остальное – тебе. И без возражений. А я пока делом займусь.
Пока Бор с аппетитом доедал сухпай, Лия отрубила голову мертвому Нго. По условию договора, она должна передать ее бойцам «Немоса». Хотя предположение, что таинственная группировка, получив желаемое, нарушит договор, все сильнее перерастало в уверенность. Киллер, исполнивший заказ, обычно отправляется вслед за своей жертвой. Говорят, этот закон был еще до Последней Войны. И за двести лет в этом плане не особо что изменилось.
* * *
Вопреки ожиданиям, бесхозные куклы покойного шама почти не атаковали Лию и Бора, а отбиться от единичных атак было нетрудно. Здоровяк вел девушку по неизвестному ей маршруту, не будучи до конца уверенным, правильно ли он прочел мысли и образы в лысой голове Нго. Но так, по крайней мере, была хоть какая-то зацепка. А искать вход в лабораторию наобум среди бесчисленных коридоров и помещений Ховринской больницы было делом вообще безнадежным.
Впрочем, вскоре Лии стало понятно, что они на верном пути.
– Видишь, сколько засохшей крови на полу? – сказала девушка. – Она здесь везде, прям дорога из нее проложена, под ногами хрустит. Такое может быть только в одном случае – если этим путем постоянно таскали свежие трупы убитых. Нго как раз говорил про биореактор в лаборатории и… Подожди-ка…
Лия остановилась, показав Бору на полустертое граффити.
Фигурная надпись, занимающая значительную часть стены и растянувшаяся на несколько метров, была сделана еще до Последней Войны. Она почти исчезла от времени, но разглядеть, что именно хотел передать потомкам художник из прошлого, все еще было возможно.