От оптимистичных мыслей стаббера отвлекли хорошо знакомые звуки. Ион, недолго думая, направился туда, откуда они доносились, – в сторону закоулка с большими мусорными баками, куда обычно выбрасывали отходы с кухни. Стаббер уже догадывался, что там происходит.
И не ошибся.
Мягко говоря, сегодняшний день у Чугуна не задался, и теперь сынок второго зама срывал свою злобу на очередном стражнике-салабоне. Салага валялся в помойной жиже, обильно разлитой возле прохудившегося бака, и пытался встать – но каждый раз получал пинок в живот или в грудь. Двое мордоворотов-телохранителей сына второго зама стояли рядом, безучастно наблюдая за происходящим.
– Ыгыгыгыгы!!! – ржал Чугун, мерзко скалясь и выпячивая губы. – Жри дерьмо, сука! Жри, я сказал! Не встанешь, пока…
Но закончить тираду не получилось. Вместо ее продолжения из горла отморозка вырвался придушенный хрип. Железные пальцы Иона сжали горло Чугуна, а колено стаббера врезалось в солнечное сплетение.
На мгновение оцепеневшие мордовороты ломанулись было на выручку хозяину, но тут же словно приросли подошвами к земле, наткнувшись на суровый волевой взгляд и тихое, но грозное:
– Стоять!
– Че встали… – прохрипел Чугун, безуспешно пытаясь освободиться от захвата. – Помогите… Сгною…
Один из мордоворотов вышел из оцепенения и шагнул к Иону.
– Ты это… Отпусти его…
Ион не отпустил, а телохранитель Чугуна рухнул в помои рядом с салагой-стражником, воя, словно сирена, – завоешь, получив удар носком берца в пах. Это Иона не устраивало – зачем привлекать лишнее внимание? Поэтому второй пинок амбал словил уже носом, который хрустнул под ударом, словно древко бракованной стрелы. Вой немедленно перешел в бульканье – кровь, хлынувшая и наружу, и в горло, не способствует производству демаскирующих звуков.
– Кто не хочет спокойно стоять – полежит! – предупредил Ион, глядя в глаза второму амбалу. Тот посмотрел на коллегу, валяющегося в грязи, словно раздавленная гусеница, – и отступил назад.
– Вот и ладушки, вот и хорошо, – произнес стаббер. После чего ударил Чугуна ребром ладони по носу, а затем пинком отправил мерзавца в грязь – туда, где недавно лежал салабон, теперь стоящий в стороне и не без злорадства наблюдающий за действиями Иона.
Стаббер же, разглядев в грязи коричневую кучу вполне определенного состава, бросил:
– Ты это хотел скормить парню, да? Давай-ка, жри сам.
И, схватив Чугуна за волосы, ткнул его мордой в чьи-то отходы жизнедеятельности.
– Душевно поцеловались кровные братья, – с нехорошей улыбкой произнес стаббер. – Хотя ты, Чугун, и брата сожрешь, лишь бы за свои дела по морде не получить, а?