Чугун вскрикнул. Не от боли, боль от ножевого ранения часто обладает отсроченным эффектом. Скорее, от неожиданности, когда обе его ноги вдруг разом подломились, отказавшись ему служить. Выронив дубину, он рухнул на колени и теперь в страхе смотрел на рукояти ножей, торчащие из его ног. Бить слабых и беззащитных просто и легко, а вот хладнокровно выдернуть нож из собственного мяса дано не каждому.
Лия сделала шаг, другой. Нормально. Ноги хоть и неважно, но слушаются. Вполне достаточно для того, чтобы доделать неприятную, но необходимую работу. Мышцы, понемногу отходящие от действия парализующего яда, начало нестерпимо ломить, но девушка крепко сжала зубы, сдержав невольный стон.
До поверженного врага оставалось всего два шага, когда на залитую кровью и заваленную трупами площадку ворвался Бор. Лицо перекошено яростью, огромная дубина наперевес, на которой чьи-то мозги и клок спутанных волос успели присохнуть, пока громила, осознав свою ошибку, мчался на помощь девушке.
– Лия! – взревел он, увидев ее, еле стоящую на ногах. – Ты ранена?!
– Ерунда. Сам как?
– Живой! А вормы умерли… почти все. Некоторые убежали. Не догнал, – последние слова Бор произнес с досадой. – О тебе подумал и сразу вернулся.
– Хорошо, что подумал, – усмехнулась Лия. – Лучше поздно, чем никогда. Что вормы убежали – и крысопес с ними, впредь им наука будет. Теперь отвернись. А лучше сходи вон за ту арку и подожди, пока я не позову.
– Почему?
– Чтобы не проглядеть вормов, если они вернутся. Мне нужно оружие привести в порядок… и договорить кое с кем.
Бор посмотрел на подвывающего Чугуна, на мечи Лии, лежащие неподалеку в луже крови, непонимающе пожал плечами, но кивнул и пошел, куда сказано было.
«Рано тебе еще смотреть на такое, Бор».
Подобрав мечи, Лия неторопливо обтерла ножны от крови и пристегнула к поясу. После чего, прихрамывая, подошла к Чугуну.
Тот лежал, завалившись на бок и безуспешно пытаясь извлечь из ног глубоко вошедшие клинки. Малейшая попытка вытащить их только усиливала боль, и насильник каждый раз отдергивал руки, будто ошпарившись.
«Ради их боли и крови…»
Она могла бы просто добить врага, как делала это раньше. Но подонок не заслужил быстрой смерти. Лия вновь видела эту поганую рожу, нависшую над ней, чувствовала зловонное дыхание, терпела удары по лицу – и понимала, что не может просто так отпустить Чугуна в Край вечной войны. Ей казалось, что сейчас за ее спиной, молчаливо требуя кровавой жертвы, стоят все те девушки, над которыми издевалось это животное. Боль от ран и побоев пройдет. Но нужны годы, чтобы заглушить страшную, разрывающую боль в душе, усугубляемую снисходительными взглядами толпы, всегда готовой обвинить жертву, – ведь преступника обвинять куда опаснее.