– Понятно, – покладисто кивнул громила, хотя на самом деле ничего не понял. Вопросы, не требующие ответа, мысли вслух… Излишних сложностей Бор не любил и, поскольку эти не относились к выживанию напрямую, решил отложить их на потом. – Ну, и что там дальше было с больницей?
– Дальше… Дальше, как я и сказала, убийц ликвидировали. Прямо перед Последней Войной местные стражники накрыли целую банду залетных головорезов, приехавших в эти места грабить и убивать. Так церемониться не стали. Там в подвалах тоннель был между корпусами. Бандитов туда загнали и тоннель взорвали, после чего подвалы вообще напрочь затопило.
Но люди в больнице все равно пропадали. Парень какой-то наверх забрался и в шахту лифта сбросился. Девчонка повесилась на перилах лестницы. Группа паркурщиков-экстремалов вошла в больницу, а обратно не вышла. Пропали люди, будто их и не было.
В итоге на территории Ховринки разместили вооруженный гарнизон охраны, но и это не остановило искателей приключений. По ночам, через стены и колючку проникали – и часто возвращались через парадный вход в наручниках… либо вообще бесследно пропадали в стенах проклятой больницы, как те экстремалы.
А за день до начала Последней Войны невидимый ужас, поселившийся в стенах Ховринки, на несколько минут вырвался наружу. Охрана и случайные прохожие в какой-то ступор впали. Встали и стоят, глаза навыкате, рты раскрыты в безмолвном крике. Когда из ступора вышли, многие на ногах не удержались. Хуже всего пришлось людям в машинах, проезжавших мимо. Массовое столкновение на трассе, огонь, многочисленные жертвы… Потерпевшие потом рассказывали одно и то же. Какая-то неведомая сила заставила их повернуть головы в сторону Ховринки. Все как один увидели огромное здание, охваченное каким-то зловещим сиянием… Затем услышали странный, нечеловеческий смех. И лицо огромное увидели. Висит, говорят, в воздухе на фоне больницы гигантская жуткая харя, во лбу кровоточащая дыра, и из нее что-то наружу лезет… А из пустых глазниц щупальца торчат… И хохочет та харя, с каким-то чудовищным злорадством хохочет… А потом пропало все. И камеры наблюдения, установленные на постах охраны, ничего необычного не зафиксировали. Ни сияния не было, ни хари тем более… В общем, такая вот массовая галлюцинация приключилась за сутки до того, как на Москву упали ракеты…
– Страшно как… – прошептал Бор, поежившись. – А ты откуда про все это знаешь?
– На самом деле, прямых доказательств всему этому нет, – ответила Лия. – Только один старый дневник с тех времен остался. Его один отчаянный исследователь долгое время вел, пока война не началась. Он просто болел Ховринкой, все сведения о ней собирал, легенды… Ходил туда не один раз – и всегда возвращался невредимый, и охрана его ни разу не то что поймать – заметить не могла. Так вот… Он потом, уже после начала Последней Войны, из Москвы выбраться пытался, трезво рассудив, что за чертой города радиационный фон пониже. Ну и вышел прямиком к Заставе нашей Зоны, она тогда только-только зарождаться начала. Тут его и остановили, мол, или плати за проход, или отрабатывай. А у него с собой только тот дневник и был… На его счастье, один из тогдашних Директоров любил на досуге всякие страшилки почитать. Вот стража и решила выслужиться, порадовать начальство, глядишь, и расщедрится на что. В общем, удостоился тот парень аудиенции и права вступить в ряды разведчиков – его рассказы о проникновениях в Ховринку под носом у охраны произвели впечатление. А дневник тот до сих пор как раритет берегут, выдавая лишь стабберам для ознакомления под личную ответственность.