Люди, принесшие холод. Книга 1: Лес и Степь (Нестеров) - страница 24

Наконец, поздней осенью суда для морского похода были достроены. 7 ноября флотилия из 2 шхун, 27 морских стругов и одной бусы,[19] на которых разместилось все войско Бековича — почти 2000 человек, вышла в море. Флот, как и наказал Петр, двинулся по левому берегу по направлению ко второму российскому форпосту на Каспии — столице яицких казаков городку Гурьеву. Но в данном случае неуемность и горячность Бековича сослужила дурную службу — на полпути флотилия была затерта льдами и пристать к берегу оказалось невозможно. Почти месяц они дрейфовали по морю, наконец, потеряв 4 судна, в начале декабря флот смог вернуться в Астрахань. Зимний Каспий, как выяснилось, не лучшее место для морских экспедиций. Надо было ждать весны. Вынужденное зимнее безделье, похоже, сильно тяготило князя. Кроме того, ему нужны были верные люди, на которых он мог бы полностью положиться. В декабре он пишет в Казань Салтыкову с просьбой отправить к нему весной 500 яицких казаков, велит строить 20 новых бригантин и уезжает на родину, в Кабарду. Вернулся Бекович уже ближе к весне с небольшим отрядом кабардинцев, в числе которых были и его братья.

Первое плавание оказалось неудачным, но Бекович прекрасно понимал — идти вслепую нельзя, а реальное положение дел в Астрахани не узнать — его можно разведать только на месте. Посуху туда не дойти, значит, нужна морская экспедиция. Во что бы то ни стало нужна.

Вторую попытку выйти в море сделали 20 апреля 1715 года. В этот день в море вышла флотилия из 20 новых бригантин, на флагмане «Святой Петр» шел Бекович, в поход с ним отправилось полторы тысячи человек. До Гурьева дошли благополучно, здесь Бековича уже ожидала отряженная Салтыковым полутысяча яицких казаков. К сожалению, с ними вышла незадача — Бекович, похоже, собирался отправить их, двигаясь сушей исследовать берег, но места там были совершенно гибельные, в чем вскоре убедился и сам князь. Если бы не помощь туркменских племен, экспедиции пришлось бы солоно, не случайно по возвращении Бекович докладывал Апраксину: «ежели б милостивый бог не умилосердил оных народов к нам, не безбеден был бы живот[20] наш, понеже, мой милостивый государь, места, где мы имели путь наш в великих в страхах, на миль 60 безмерно крутые горы каменные, а иначе рещи[21] вутес-камень; не токмо среднему судну пристать, но и малому неможно, и некоторые суда потеряли, а людей отспасал, по се время за помощию божиею вкупе невредимы».[22] И действительно, известный исследователь Каспия Григорий Карелин писал об этих местах в середине XIX века: