В качестве примера джунгарской лояльности можно привести случай с киргизами. Наши бывшие братья по СССР вовсе не всегда жили в предгорьях Тянь-Шаня, историческая родина большей части киргизов — Алтай, Хакасско-Минусинская котловина. И ушли они оттуда по историческим меркам совсем недавно. Вот как это случилось.
Пришедшие на Алтай русские сцепились с енисейскими тогда еще киргизами всерьез — не поделив право собирать ясак с тамошних мелких племен. Начались бесконечные — почти на сто лет — разборки: где чьи «подданные», и какое племя кому платит. В этом вопросе долговременных договоренностей не бывает, — пережившие 90-е с их разветвленной системой «крышевания» не дадут мне соврать — передел сфер влияния происходит постоянно, поэтому граница между Россией и киргизскими племенами всегда была приблизительной и «плавающей».
Обе стороны периодически «нарушали конвенцию» и залезали на чужие участки, поэтому пограничные стычки большего или меньшего масштаба не только не прекращались, но и постоянно нарастали. Дело шло к серьезной войне, и тут вмешались джунгары, чьими поданными и были киргизы. Цэван-Рабдан долгое время не вмешивался — да, ойратские власти не хотели осложнять отношения с Россией, но еще больше боялись озлобить против себя киргизскую знать. Все-таки подданство в то время, особенно подданство кочевых народов, штука более чем условная. И эта политика оказалась правильной — не вмешиваясь, ойраты дождались момента, когда киргизы сами устали от постоянных боев. В 1701 году во исполнение указа Петра I в киргизские земли отправляется большой отряд под командованием Семена Лаврова и Алексея Кругликова. Произошло серьезное и очень масштабное столкновение, после которого джунгары поняли, что дальше тянуть нельзя — можно не только спровоцировать серьезный конфликт, но и потерять верховья Енисея. Россия действительно была близка к тому, чтобы силой занять этот регион и тем навсегда решить киргизскую проблему.
Проблему вскоре решили, но по-другому. Как писал И.В. Боронин в монографии «Двоеданничество в Сибири»:
«Для урегулирования кыргызской проблемы в конце 1701 г. в кыргызские улусы был направлен из урги[50] наделенный дипломатическими полномочиями зайсан[51] Арамжаб. Джунгарскому посланнику вменялось в обязанность заключение с [русскими] воеводами договоров по решению вопроса о будущем кыргызов и их кыштымов[52] с учетом перечисленных выше условий. В случае невозможности заключения договоров согласно джунгарскому плану зайсан должен был готовить переселение енисейских кыргызов и их кыштымов, которые еще не полностью вовлечены в орбиту российской политики, в Джунгарию