Я отправлю его в солнце — и вернусь во двор. Сяду на лавочку, закину ногу за ногу. Буду смотреть, как вторичный эффект Вейса воплощается в будни Ойкумены. Потом пойду спать. Пожалуй, даже оставлю сообщение дежурному, что во дворе надо прибраться. Потому что астланин может отправить астланина в солнце и остаться в живых, а помпилианец, сделав то же самое, погибает с выжженным мозгом.
— Нет!
Нож разбился о плиты. Градом брызнули черные осколки. Каждый нашел цель, вонзился в небо, солнце, пирамиду, людей на ее вершине. Дробились смыслы. Стеклянный, мир распадался на части.
— Лучше бы ты меня убил…
Было неясно, кому принадлежит реплика. Фейерверк гас, калейдоскоп выцветал. Хлопья пепла кружились в блеклом хороводе, словно тела-ледышки в мертвых глубинах космоса.
— Лучше бы ты…
Шепот смолк последним.
III
Корабли набирали разгон, спеша удрать в РПТ-маневр. Эскадры Лиги бежали: галеры помпилианцев, «паутинные» рейдеры вудунов, многогранники гематрийских крейсеров, корветы Ларгитаса. Россыпь брызг металла, всплеск от булыжника, плюхнувшегося в горячий расплав, они неслись прочь, к орбитам внешних планет, в открытый космос. За ними билось в приступе отчаянной стенокардии больное сердце Астлантиды.
Пульс учащался. Толчки плазменной крови становились мощнее, грозя разорвать звезду изнутри. Багровое сияние перешло в ярко-алое, налилось рыжиной, просветлело, обернулось сугробом первого снега. Когда полыхнул весь спектр, затмив сияние звезд-соседок, термоядерная топка распахнулась с убийственной скоростью, без жалости накрыв планетную систему, и расширилась дальше на десятки парсеков. Казалось, вспышка сверхновой пожирает время и пространство, желая поглотить, переварить мироздание в огненном брюхе.
Инфаркт миокарда звёздной системы.
Бо́льшая часть кораблей успела уйти в гипер, ускользнув от испепеляющей волны. Те, кому не повезло, сгорели мошками в пламени свечи. Вдогонку плазменный шар изверг из себя армаду пылающих спор, солярных зародышей величиной с небольшую планету. Вселенная содрогнулась. Безумный коктейль из гравитационных и магнитных полей колоссальной напряженности, потоков частиц и жёсткого излучения, подобно кислоте, прожигал в континууме рваные дыры, червоточины, «кротовые норы». Споры ныряли в них, сокращая до нескольких часов путь, который в ином случае занял бы десятки тысяч лет.
Инфернальные бутоны раскрывались во всех уголках пространства, извергая тучи спор. Словно притягиваемые магнитом, те устремлялись к ближайшим звездам. К солнцам обитаемых и пустынных миров.