— Отто! — воскликнула она. — Если вы устроите это, то сделаете меня самой счастливой женщиной на свете. Вы знаете, что Гавриил для меня почти как сын. Если ему удастся сыграть в Нью-Йорке!.. — Вскочив, она подбежала к нему и, обняв его за шею, расцеловала. — О, милый человек! Устроите ли вы это?
Отто слегка покраснел.
— Вы оставили следы помады на мне…
— Сейчас сотру. — Она бросилась к своему туалетному столику. — Во сколько это обойдется?
— Они намекают на шестизначную цифру.
— И это стоит того — до последнего цента. Пожалуйста, скажите, что вы это устроите.
Она торопливо стерла краску с его щеки. На суровом лице банкира неожиданно появилась улыбка.
— Завтра утром я переговорю с комитетом, — пообещал он.
Лиза опять поцеловала его, еще больше испачкав его лицо гримом.
* * *
Через неделю у парадных дверей музыкальной академии на Четырнадцатой улице собралась толпа. Собравшиеся там, все белые граждане, держали в руках плакаты с коряво написанными словами. «Не позволим выступать черномазым!», «Театры только для белых!», «Негритянские концерты, ДА! Черных пианистов НЕ НАДО» — скандировали они и ходили по овальному кругу перед парадным входом в освещенной газовыми фонарями концертный зал, перед дверьми которого висели огромные афиши, извещавшие:
Великий американский виртуоз
ГАВРИИЛ КАВАНА
Выступит 3 марта 1868 года
8.30 вечера
с гастролирующим дирижером Нью-йоркской филармонии
Гансом фон Бюлоу
В ПРОГРАММЕ:
Первый концерт… Листа
Пятый концерт… Бетховена
Стоимость билета: 2 доллара
Когда Лиза и Отто подъехали на экипаже, она ахнула, увидев толпу.
— Это превосходит все мои опасения, — воскликнула она.
— Нас предупреждали.
Толпа начала освистывать вышедшую из кареты Лизу. Она вместе с Отто торопливо юркнула в концертный зал, где контролер провел их по проходу на их места.
Далеко не все кресла в зале оказались занятыми. Но когда ослабили яркость осветительных огней, она с облегчением увидела, что пришло не менее ста любителей музыки, среди них музыкальные критики трех центральных газет.
На сцену вышли оркестранты и расселись по своим местам за большим черным роялем «Стейнвей».
Гавриил стоял за кулисами в ожидании своего выхода, вытирая с лица пот. Гастролирующий дирижер Ганс фон Бюлоу, зять Листа, — его перетянул на свою сторону Вагнер, — который пытался забыть все дрязги во время своего американского турне, похлопал его по плечу.
— Не волнуйтесь, — подбодрил его немецкий маэстро. — Ваш сегодняшний концерт войдет в историю.
— Может быть, — пробормотал Гавриил.
Фон Бюлоу вышел на сцену и поклонился вежливо зааплодировавшей публике. Потом он встал на возвышение.