— О, пожалуйста, продолжайте, — воскликнула она.
Он рассмеялся.
— Я чуть не забыл, что я старый женатый человек.
Она вздохнула.
— Полагаю, что вы безумно любите свою жену.
На его лицо набежала тень грусти.
— Да нет, — возразил он. — Не думаю, что слова «безумно любить» здесь уместны.
Эмилия подумала, глядя на этого печального и удивительно красивого молодого человека, что он возник из ее детских грез.
— Эмилия!
На террасу вышла леди Макнер. Дочь взглянула на нее с сожалением.
— Эмилия, дорогая, ты беспокоишь мистера Торна? — спросила леди Макнер, походя к ним.
— Конечно, нет, мама. Я развлекаю его, правда, Адам?
— Адам? — Ее мать была просто шокирована. — Уверена, что мистер Торн не разрешал тебе обращаться к нему по имени.
— Нет, он разрешил. — Она ликующе улыбнулась. — Больше того, я знаю сокровенный секрет Адама. Он действительно граф Понтефракт.
Леди Макнер, красивая женщина за сорок, взглянула с новым интересом на молодого гостя.
— Значит, леди Каннинг права? — проворковала она. — Дорогой лорд Понтефракт, почему вы держите себя так таинственно, странный вы человек? Если бы я знала… Мы должны принимать вас должным образом. Я устрою бал… да, на будущей неделе… Утром направлю приглашения… уверена, что и генерал-губернатор пожелает принять вас в правительственной резиденции…
— Пожалуйста, леди Макнер, — вежливо прервал ее Адам, — вы очень любезны, но я и в самом деле предпочел бы, чтобы люди не знали, кто я такой. Понимаю, что полную тайну теперь соблюсти нельзя, но… Во всяком случае, вам известно, что утром я уезжаю в Лакнау и, право, не могу изменить своих планов.
Выражение возбужденной надежды на лице леди Макнер сменилось холодным разочарованием.
— Ну, конечно, милорд, хотя общество Калькутты будет разочаровано. Однако, что делать. Пойдем, Эмилия. Тебе пора в постель.
— Ах, мама, ты относишься ко мне, как к ребенку.
— Я и считаю, что ты ребенок, — холодно заметила мать. — А теперь пошли. Не надо зря отнимать у лорда Понтефракта дорогое время.
Она взяла дочь за руку. Эмилия повернулась к Адаму.
— Я вас увижу завтра утром до отъезда, хорошо? — спросила она задумчиво.
Адам улыбнулся.
— Конечно. Спокойной ночи, Эмилия.
— Спокойной ночи, Адам… — она мечтательно прошептала его имя. Мать буквально тянула ее обратно в дом.
— Ты ведешь себя неприлично! — донеслось до Адама шипение леди Макнер, и они скрылись, оставив его на террасе в одиночестве. Он огляделся по сторонам и, облокотясь о балюстраду, вновь стал смотреть на луну и звезды. В разговоре с Эмилией он пренебрежительно отозвался о своей женитьбе, потому что Эмилия напомнила ему Лизу. На деле же Сибил ему нравилась, и его не покидало чувство вины с тех пор, как он оставил ее. Совсем некстати было произносить во сне имя Лизы, но все как-то чертовски не ладилось с тех самых пор, как пропала Лиза…