– Я умею, – вызвался Сашок. – Бересты только надрать.
– Вот пойдем сейчас мох искать – надерешь.
– Ножик только дай.
– Куда я денусь.
Лес начинался сразу за опустевшим Семенниковым. Идя мимо деревни, Глеб подумал, что неплохо бы заночевать в какой-нибудь наиболее уцелевшей избе. Потом все же решил: нет, плохо. Дом могут окружить, поджечь… Сам понимал, что это, скорее, паранойя, но после недавнего не особо теплого приема «диких» не мог отделаться от неприятного ощущения тревоги. Нет уж, ну их, эти удобства! Обходились без них – и еще обойдутся. Безопасность важнее.
Мха набрали целый мешок. Сашок нарезал бересты. Вернулись к лодке. Юноша принялся плести черпалку. Глебу с Пистолетцем предстояло конопатить щели «плавсредства».
– Сможешь? – глянул на беспалую ладонь лузянина мутант.
– Конечно смогу, – ответил тот. – Понмишь, как я в Ильинском наловчился, когда избу копонатил? Только вот чем?
– Сейчас придумаем.
Глеб срезал молодую осинку, из комля сделал две колотушки, из остальной части ствола вырезал несколько клиньев.
– Вот, – подал он Пистолетцу колотушку и один из клиньев. – Сломаешь – возьмешь еще.
Мутант со старшим лузянином принялись за работу. Щелей в лодке оказалось великое множество. Глеб лишь сокрушенно вздыхал, все более убеждаясь, что до Устюга им не доплыть. Но не оставаться же тут и впрямь на неделю, чтобы смолить это дырявое решето! Не до Архангельска же плыть, право слово!
Мутант, произнеся мысленно название города, задумался. Что это? Новое воспоминание?… Однако, как ни напрягал память, никаких, связанных с Архангельском образов в ней так и не всплыло. Обычное знание географии: Северная Двина, образующаяся возле Великого Устюга от слияния Юга и Сухоны, несет свои воды дальше на север, через граничащую с Вологодской Архангельскую область, к Белому морю. А почти у самого устья этой реки и расположен Архангельск. Вот и все. Точно все?… Отчего-то вдруг вспомнилось видение, пережитое им в «избушке Бабы-Яги». Но ведь в нем был не Архангельск, а Устюг. Точно, стопроцентно, о чем говорили надписи «Великий Устюг» на здании речного вокзала и на дебаркадере. Почему же это видение всплыло сейчас в памяти? Не потому ли, что увиденное первоначально было не его, Глеба, воспоминанием?… Да-да, не его, а отцовским! Так может быть, и Архангельск связан с отцом? Возможно, он там родился; может быть, учился… Да мало ли что! В любом случае, в данный момент знания об этом городе ничем помочь не могли. Однако тайники ущербной памяти какую-то подсказку все-таки выдали, и на том спасибо.