Забыв про боль в измученных мышцах, Глеб вскочил и принялся нарезать круги по острову в поисках сухого плавника, чтобы успеть разложить костер, пока робкие язычки пламени не зачахли совсем. К счастью, прибитой к островку и выброшенной на его берега древесины оказалось достаточно. Костер из выбеленного солнцем сушняка разгорелся быстро, согревая продрогшее тело мутанта сладостным жаром.
Друзей звать не пришлось – они, почуяв близкое тепло, проснулись и пришли к огню сами.
– Опять?… – посмотрел на Глеба Пистолетец.
Мутант кивнул. Скосил взгляд на Сашка. Паренек прилег возле костра и, не отрываясь, смотрел на огонь. Глеб присел рядом. Хотел положить на плечо руку, но вовремя спохватился, отдернул.
– Ты… это… прости меня, ладно? – пробормотал он. – Сдуру я это. Перенервничал вчера, вот и…
– Ты чего? – быстро повернул к нему лицо юноша. – О чем ты, Глеб?… Ты же спас нас всех, мы тебя на руках должны носить, а я… Это ты меня прости. Я потом расскажу… может быть…
В глазах парня, отражающих рыжие отблески пламени, Глеб увидел вдруг нечто, заставившее его зажмуриться и проморгаться. С опаской глянул в них снова – да нет, показалось, глаза как глаза, разве что слегка на мокром месте… А что ему, собственно, в них показалось-то? Да еще такое, что поразило словно обухом по голове!.. Нет, совсем непонятно… Мелькнула в мозгу молния – лови ее теперь! В ущербном к тому же мозгу, которому сильно доверять не приходится.
– Захочешь – расскажешь, – как можно более спокойней сказал мутант. – А извиняться тебе не за что. И… в общем, забудь, что я тебе сказал про ближайшую деревню. Никому я тебя не отдам, до конца вместе будем, каким бы он ни был. А теперь – спать!.. Хотя, погодите-ка… Где мои сапоги, кто-нибудь знает?…
– Я их помыл, – приподнялся Сашок. – Они изнутри все в крови были, даже после реки. Я их где-то там сушиться оставил, – показал он рукой в темноту.
Глебу очень не хотелось вставать – усталость и боль наполнили, кажется, все до единой клеточки тела. Но сухие удобные сапоги – он это четко знал, вряд ли по личному опыту, но в мозгу отпечаталось – наиважнейшая вещь в долгих походах. А поэтому, кряхтя, словно древний старик, поднялся, сходил в указанном направлении, нашел сапоги, принес и поставил их возле костра – так, чтобы не доставало пламя, но чтобы тепла было достаточно для просушки.
– Вам, между прочим, тоже советую разуться и просушить башмаки, – сказал он своим спутникам.
Сашок его послушался. Пистолетец даже не пошевелился – наверное, уже спал.