Джед Пурли вздохнул, медленно вытер пот со лба и рассеянно произнес:
— Чертова жара… Это та дамочка, которую пристрелили вчера вечером?
— Да. Какую работу ты для нее выполнял?
— Никогда раньше не слышал ее имени, сегодня утром в первый раз прочитал о ней в газете, — быстро ответил Пурли.
Шейн поморщился и, глубоко затянувшись сигаретой, выдохнул целое облако дыма.
— Ты лжешь, Джед.
— Так разговор не ведут.
— Это мой способ разговаривать. У меня нет времени торговаться.
Пурли почти незаметно пожал плечами.
— Я лично тоже очень занят.
Шейн потушил сигарету и встал.
— Можешь заниматься своими делами. Я тебя не побеспокою, только взгляну на твои записи. — Он обошел стол и направился к большому деревянному шкафу-картотеке, стоявшему в углу кабинета.
Не успел он сделать и двух шагов, как у него за спиной послышался срывающийся на визг голос Джеда Пурли:
— Ни шагу дальше, малыш!
Стул под ним скрипнул. Шейн остановился, оглянулся и увидел в руке Пурли «айвор-джонсон» 32-го калибра. Внешне лицо Пурли оставалось спокойным, но на щеках явственно проступила сетка голубоватых жилок.
— Я читаю газеты. И всю эту рекламную шумиху вокруг тебя в том числе. Уилл Джентри и его фараоны у тебя в руках, а когда ты не подкладываешь очередную свинью прокурору, ты занят тем, что выковыриваешь из зубов пули от пушки какого-нибудь гангстера и поедаешь их на завтрак. Ей-богу, газеты только и кричат о том, какой ты крутой мужик, Шейн. Прямо-таки гроза преступного мира Майами. Но ты не можешь вот так вламываться в контору Джеда Пурли и помыкать им. — Он осклабился и между тонкими губами открылся неровный ряд желтых зубов. — Одна пуля в живот прошьет твои кишки точно так же, как и любому другому.
Шейн стоял не шевелясь, холодно глядя через плечо на Пурли.
— Ванда Уэзерби была убита прошлой ночью, и, я думаю, у тебя здесь имеются улики, которые изобличат убийцу. Не валяй дурака. Если не дашь их мне, в конце концов, отдашь их полиции.
— А если я скажу, что у меня их нет?
— Тогда мне придется опять назвать тебя лжецом, — устало ответил Шейн, медленно повернулся и развел руками, как бы пытаясь придать большую убедительность своим словам. — Так дело не пойдет, Джед. Сейчас этот материал о Уэзерби — настоящая бочка с порохом. Я догадываюсь, сегодня утром ты сидел и прикидывал свою выгоду, зная, что она мертва. Но я говорю — здесь нет для тебя никакой выгоды.
— Ты говоришь мне? — усмехнулся Пурли. Его голос дрожал от злобы и разочарования, накопившегося за многие годы, но дуло его револьвера по-прежнему было направлено Шейну в живот. — Это смешно. Сейчас разговариваю я. До тебя дошло это, легавый? Один раз в жизни.