— Я… я… — начал было ассистент режиссера, смутился, закашлялся, но, прежде чем он успел во второй раз открыть рот, Ральф Флэннаган очнулся и, с усилием приподнявшись с дивана, пробормотал:
— Не знаю, что на меня нашло. Как будто в пропасть провалился. Я не имел в виду…
— Вы имели в виду именно это, — резко оборвал его Шейн. — Конечно, вы провалились в пропасть, когда услышали, что Ванда у микрофона и сейчас будет говорить. Потому что вы слишком хорошо знали, что она не сможет этого сделать. Но вы решили, что это кто-то, видевший вас в день убийства и все про вас знавший. — Шейн посмотрел на Рурка и с отвращением продолжил: — Черт, Тим, а мы с тобой — простачки, которые должны были обеспечить ему алиби. Так уж он задумал — использовать нас как прикрытие.
— Ничего не понимаю. Я действительно был здесь с ним.
— А ты послушай, как он все организовал. В десять часов мне позвонила женщина в полубезумном состоянии. Она назвалась Вандой Уэзерби, умоляла как можно скорее приехать к ней и быстро повесила трубку. На самом деле это звонил Ральф Флэннаган как раз в тот момент, когда ты сидел в этой комнате и читал письмо Ванды. Помнишь, что ты сказал мне вчера?
— О чем именно?
— Что когда ты пришел, Флэннаган одевался после душа. Он дал тебе письмо, а сам якобы пошел заканчивать свой туалет. Именно тогда он мне и позвонил. Из спальни. Он только что застрелил Ванду Уэзерби, потом быстро вернулся домой, чтобы вовремя встретить тебя и позвонить мне — и создать себе таким образом прекрасное алиби.
— Он звонил тебе, Майк? Он выдавал себя за женщину, а ты этого даже не почувствовал?
— Да, он набрал номер, — терпеливо объяснил Шейн, — но роль Ванды исполнила женщина. После того, как он получил ее письмо, в котором она писала, что не смогла до меня дозвониться, Флэннаган понял, что я еще не слышал ее голоса. Он также знал, что я никогда не слышал голоса Элен Тейлор, и надеялся все так устроить, чтобы этого не произошло и в будущем. Она ушла отсюда с порцией стрихнина в желудке, который, как он рассчитывал, убьет ее до того, как она узнает о смерти Ванды и начнет догадываться.
— Ты считаешь, это Тейлор говорила с тобой в десять часов? — подал голос Джентри. — Но Прентисс утверждает, что как раз в это время он желал ей спокойной ночи в вестибюле ее отеля.
— Все верно. Видишь ли, голос, который я слышал по телефону — это запись, сделанная Элен в этой квартире до того, как она проглотила парочку отравленных коктейлей. Я должен был это понять: я же видел магнитофон в кабинете Флэннагана, и он говорил, что использует его для пробных записей актеров. Но я не знал об этих аппаратах столько, сколько знаю сейчас. Я и не представлял, что можно записать какие-то фразы на пленку, подключить магнитофон к телефону и включить его, когда на другом конце снимут трубку.