Начиная с 1983 года систематизированные раскопки в непосредственной близости от церкви Сен-Брис заставили пересмотреть все, что было ранее известно и о месте захоронения короля, и о похоронном ритуале той эпохи [1]. Было обнаружено кладбище, самые древние захоронения которого относятся к периоду 450525 годов, более точной датировке они не поддаются, что не позволяет установить, положила ли королевская могила начало более поздним захоронениям или наоборот король был похоронен на уже существовавшем кладбище. В двадцати метрах от того места, где, как считается, были найдены останки короля, удалось обнаружить три отдельных захоронения в скальном грунте, в которых находились скелеты дюжины коней — скелеты целые, нерасчлененные, что свидетельствует об умерщвлении коней, ставших предметом жертвоприношения. Было ли это сделано по случаю королевских похорон? К такому выводу склоняет тот факт, что в могильники врезаны захоронения воинов VI века, а также датировка времени костей с помощью углеродного метода. В известных ранее случаях о жертвоприношении коней, связанных с обрядами германцев V века, хоронивших их рядом с воином, никогда ранее не встречались с такими масштабами захоронения коней. Поразительный масштаб турнейского жертвоприношения склоняет к выводу о наличии здесь королевского могильника. Мы не беремся утверждать что-то более определенное.
Для историка, рассматривающего проблему исторических корней средневековой Франции, посмертная судьба Хильдерика поучительна в двух аспектах.
Во-первых, с точки прения методики исследования эпохи, малодоступной для изучения: скудость письменных источников; влияние, оказываемое на мышление исследователя давностью археологических находок, не получивших в свое время должного научного обоснования, а нынешнее обращение к данным археологических изысканий приводит зачастую к пересмотру устоявшихся представлений и ставит больше вопросов, чем находит ответов. Во-вторых, проблема поучительна и небесполезна для тех, кто ведет дискуссию о том, как характеризовать эти столетия перехода от античности к средневековью, рассматривавшиеся долгое время как период варварства, но представляющие все более свидетельств присутствия романских традиций, что подкрепляется обширной аргументацией. Она далеко выходит за рамки экономических соображений, выдвинутых Анри Пиреном, и привлекает аргументы, почерпнутые из области культуры, права и даже политики. К примеру, хотя на кольце Хильдерика выбито его имя, которое звучит по-варварски, оно же связывает его с титулом «король», который в V веке обозначал лицо, возглавлявшее союзную армию, то есть армию варваров, заключившую соглашение о переходе под власть Рима. Отметим, что, хотя король на печати носит длинные волосы, ниспадающие косичками на плечи, что роднит его с «волосатыми королями» древних франков, на груди и плечах у него — панцирь и палудамент — одеяние римских военачальников. Отметим также, что в могильном кладе короля вместе с оружием и драгоценностями, исполненными по канонам перегородчатой эмали, наводящим на мысль о тесных контактах с придунайскими германцами, находилась золотая крестообразная фибула (застежка), которая в принявшей христианство империи являлась знаком высокого официального положения ее обладателя. Наконец, остановим внимание на том, что, хотя процедура похорон Хильдерика была варварской, языческой (независимо от того, включала она или нет ритуал жертвоприношения), погребение совершалось по римскому образцу: рядом с дорогой и за городской чертой — в том месте, где вскоре должны были подняться среди могил сначала молельня, а позднее церковь, названная в честь святого Брикция, первого, кто после святого Мартина возглавил епископат города Тура, одного из святых заступников меровингской династии, принявшей в то время христианство.