С этого началась у Елены другая жизнь. Словно не она жила до сих пор. У нее появились энергия, живость, новые идеи возникали сами собой. Вся прошлая ее жизнь как бы осталась за чертой.
Павел Кузьмич с Еленой обдумали идею вместе, долго чертили планы перестройки первого и цокольного этажей. Для салона готового платья места нужно было больше, чем для его мануфактурной лавки. Решили расширить торговый зал и освободить полуподвал под швейную мастерскую. Отец переехал в комнату внука на второй этаж. Нанимать мастеров, договариваться с ними он стал уж в присутствии Елены, и работникам велел ее слушаться, мол, она будет всем руководить.
— Хочешь, чтобы тебя уважали, требуй выполнения всех твоих приказов, не забывай проверять, даже если они и не очень важны. Люди должны понять: то, что ты сказала — закон, — наставлял он ее.
С дочерью ходил он и к поставщикам и в присутственные места. Объяснял ей, как заполнять счета, как торговаться, выбирать товар, знакомил с поставщиками, просил их не обижать дочь, оказать ей поддержку. За свою долгую жизнь Павел Кузьмич накопил большой опыт торговли: он занимался и бакалейным, и скобяным товаром, и тканями. Оттого и знал всех нужных людей. Торговый люд к старику относился с уважением, о положении дочери уж кое-что прознали и стали понемногу поддерживать ее. Вскоре был отремонтирован подвал и первый этаж. Выписали из-за границы дорогие английские швейные машины. Елена набрала портних, советуясь с Акулиной. Решила брать на продажу шляпки у надомницы. Закупила ткани, фурнитуру. Госпожа Х. с удовольствием помогала ей в этом. Для нее такое занятие было развлечением. Они сдружились.
На первом этаже получилось одно просторное помещение для торгового салона и другое, подсобное, где готовые платья хранились, утюжились, подгонялись по фигуре клиентки. Из открытой двери подсобки видна была входная дверь магазина и часть торгового зала. Этот момент Елена особо обдумала — так продавщица в отсутствие покупателей могла заниматься работой в подсобке и следить за торговым залом. В цокольном этаже осталась комнатка истопника, там же разместили швейный цех и комнату для портних, где они могли переодеться, пообедать, умыться.
Магазин Елена назвала просто: «Салон готового платья». Себя продавщицам велела называть «мадам Элен», в речь вставлять французские слова: «бонжур, мерси, мадмуазель, пардон, шарман, шер ами, мон шер, о ревуар» и другие столь же всем известные выражения. С поддержкой госпожи Х., рекомендовавшей салон своим подругам и знакомым, дело пошло. Вкус и прекрасная манера одеваться госпожи Х. всем были известны.