На остальную квартиру тоже была убита масса времени и сил. Я чуть было не погрязла в образчиках цветов и фактур. И разумеется, в итоге выкрасила стены в белый цвет. Кухня начинается там, где кончается стена, границей кухни служит барная стойка. Люблю бары. Остальное пространство занимает зона гостиной и спальни. Как таковой спальни нет, есть угол, отгороженный невысокой, по грудь, стенкой — по совместительству книжным стеллажом. Книги я тоже люблю. Рука не поднимается выбрасывать их, даже самую что ни на есть макулатуру. Квартирка выглядела бы тесноватой, не располагайся она в юго-восточном углу здания, так что одна стена моей коробки — окно от пола до потолка. Вид оттуда такой, что дух захватывает.
С порога я направилась прямиком к окну и уставилась на грязный речной поток, бурлящий подо мной, на расстоянии сотни футов. На кристальные ручьи штата Керала не похоже, но по-своему красиво. Хорошо все-таки вернуться домой. Да, мне полегчало. Длинный отпуск — это приятно и полезно, но нельзя всю жизнь провести в бегах. Надо бы разложить вещи, помыться и сгонять за едой. Вместо этого я рухнула на диван и схватилась за телефон.
Мои родители живут в коттедже в Бэкингемшире, куда переселились после того, как папа вышел на пенсию. А было это давным-давно. Папе за восемьдесят, но можете мне поверить: с виду ни за что не скажешь. Подозреваю, прикладывается потихоньку к источнику вечной молодости. А вот маме не повезло: двенадцать лет назад у нее обнаружили рассеянный склероз, и она держится до сих пор только потому, что следит за здоровьем. Когда-то все считали маму сумасшедшей: чего ради выходить замуж за человека, который на двадцать лет старше тебя, — чтобы тратить время и силы, ухаживая за беспомощным стариком? Но жизнь умеет неожиданно подать крученый мяч. Родители многому научили меня, и в первую очередь — не строить планы: неизвестно, что ждет тебя за поворотом.
— Девочка моя, какая радость! Наконец-то ты дома, — воскликнул папа.
— А вы как? Мои письма получали?
— Письма чудесные, будто сам там побывал. Я всегда говорил — ты отлично пишешь.
Я все делаю отлично. Ведь я у папы одна. Его единственный ребенок. Однажды я спросила родителей, почему они ограничились мною — подозревала, что тут кроется какая-то мрачная тайна. Но оказалось, что они с самого начала хотели иметь только одного ребенка. Меня часто спрашивали, не скучно ли мне без братьев и сестер. Но как можно скучать о том, чего никогда не имел? В детстве все мои друзья то и дело ссорились с братьями и сестрами. Нет уж, спасибо. Сейчас я не прочь бы иметь близких родственников, но их заменяют мне друзья. Мы с ними как родные. Все мы дороги друг другу. Я болтала с папой, пока не узнала, что моя бедная мамочка уже давно ждет в машине: родители как раз собирались проведать друзей. Чтобы их не задерживать, я пообещала перезвонить завтра утром, попрощалась, как всегда взбодренная гордостью в папином голосе, и принялась набирать следующий номер.