Бригадир потерял дар речи.
Я долго не мог заснуть. Лежал на спине, смотрел на потолок и строил радужные планы на жизнь.
— У директора в одиннадцать совещание, — сказала Зоя на следующее утро, как только я появился в поле ее зрения.
— Я не могу, — сказал я, залетая к себе в кабинет. — Скажешь, что поехал к врачу.
— Доиграешься, — пригрозила Зоя.
Я махнул рукой, закрыл дверь и достал ключ от сейфа. Много денег ушло на ремонт новой квартиры, и наличности у меня осталось около двенадцати тысяч долларов. Я берег их на свадьбу, но, видимо, придется сыграть ва-банк.
Затолкав в карман пачку, я вышел из кабинета. Через полчаса я уже выехал из Москвы и мчался по трассе. Я думал о том, как сразу огорошить Чемоданова щедрым вознаграждением, чтобы он согласился доработать диссертацию безоговорочно. Сколько ему предложить? Тысячу?.. Пожалуй, тысячи будет маловато. Он только пятьсот запросил за вывод на двух страничках для Календулова. Надо дать тысячи три. Или сразу пять, чтобы обалдел, заткнулся и засучил рукава.
Я остановился на заправке, залил полный бак и здесь же, в продуктовом магазине, набрал два пакета всяких замороженных и сублимированных полуфабрикатов. На всякий случай. Вдруг придется остаться у Чемоданова на несколько дней, чтобы не давать ему спуску?
Это было бы самым правильным решением. Такую безвольную скотину, как Чемоданов, нельзя было оставлять наедине с большими деньгами. Он наверняка погрузится в глубокий запой, и мне очень долго придется его оттуда вытаскивать.
Чем ближе я приближался к поселку Промышленному, тем тоскливее становилось у меня на душе. «Знали бы американцы, — думал я, — в каких условиях в России рождаются научные открытия». Но не условия, в каких Чемоданов создавал шедевр научной мысли, не мрачные контуры умершего завода и поселка травили мне душу. Самое неприятное, что ожидало меня впереди, было общение с Чемодановым. Я выступал в роли просителя, а эта роль всегда унизительна, если обращаешься к человеку, которого презираешь.
Я приближался к его дому, и меня с души воротило. Ну как теперь к нему обращаться после того, как я пинками выгнал его из академии? Как найти ту золотую серединку, чтобы и достоинство не уронить, и уговорить его взяться за работу? Никогда не узнаешь, кто пригодится в жизни, а кто нет. Вот и у меня вышло, что бомж оказался самым нужным человеком, а директор фирмы, от которого зависит моя карьера, мне все равно что собаке пятая нога.
С таким невеселым настроением я поднялся на пятый этаж и постучал в дверь. За дверью было тихо, Чемоданов не открывал. Я громко сказал в замочную скважину: