Он подумал о Третьяковой.
Она была послушной в его руках. Выполняла все приказы. Женщины, если они влюблены, вообще готовы на все и Света не была исключением. Её было немного жалко. Но ничего, с теми деньгами, которые теперь есть у него, он найдет себе кучу девушек — это без проблем. Бердюгин снова посмотрел на радио. Как же все-таки узнать про теракт в Уральске?
Дверь купе открылась, осветив пустые полки светом из коридора.
— Скоро Москва, минут через двадцать. Не забудьте собрать вещи! — предупредил проводник.
— Послушайте, — спросил его Бердюгин, — как там, ничего не слышно?
— Где? — не понял проводник.
— По радио ничего не передают?
— У меня нет радио, это только в вагоне бригадира. А что должны передать?
— Да так, просто. Скучно у вас, никаких новостей.
— Сейчас приедете в белокаменную, там новостей всегда много.
— Это точно!
Повернувшись к окну, Бердюгин обнаружил, что уже проехали МКАД. Поезд, с глухим стуком колес на стыках рельс, лязгая буферами вагоном, медленно приближался к центру, к Ярославскому вокзалу.
Он представил, что ему надо сделать в самое ближайшее время.
Сразу по приезду, надо будет поехать домой, привести себя в порядок. Потом — на работу. Он доложит Васильеву о предательстве Забелина, узнает последние новости о жертвах и разрушениях в результате падения самолета на АЭС. По его прикидкам должно погибнуть не менее ста человек. Это если самолет просто разобьется, не врезавшись в склад с ядерными отходами. А если врезался, то сейчас к этим жертвам прибавятся еще и жители Уральска. Там должна быть объявлена эвакуация.
В любом случае это новость первоочередная, наверняка, её уже обсуждают все мировые информагентства.
В Уральске, если рассматривать их действия с позиции службы, они отработали из рук вон плохо. Провалы везде: не смогли выявить предателя, допустили теракт на АЭС, вызвавший мощный мировой резонанс. Но гнева Васильева он не боялся. Генерал после всего случившегося недолго усидит на месте. Вероятнее всего, что его вместе с заместителем Новиковым понизят в должности, а то и отправят в отставку. Сам же Бердюгин через несколько дней, после того, как уляжется шумиха, рванет в отпуск за границу и больше сюда не вернется.
Внезапно в груди заныло сердце. Бердюгин спустил галстук, расстегнул ворот рубашки. Взгляд не фиксируясь ни на чем, скользнул по окну. Уже показались технические пристройки Ярославского вокзала, депо, локомотивы, стоявшие вереницей на путях.
Отчего же все-таки ему было не по себе? Глупо! Нет смысла переживать — он все сделал правильно, без ошибок. Или нет?