— Ваня, — не ожидавший такого разговора от подчиненного, Самошин вдруг открыто, по-дружески улыбнулся, — мы все боремся с террористами, разве я тебе гнал когда-нибудь? Сам разговаривал об этом наверху — там знают про эти переводы. Так что, старичок, не сиди на измене, все будет окей.
— Наверху знают? Это точно? — продолжал спрашивать Иван, но в голосе у него уже не было прежней доли сомнений. Казалось, он спрашивает ради проформы, только чтобы успокоить себя.
— Абсолютный точняк, Ваня, — ответил Самошин, понявший, что нашел нужные слова, — мы поднимем Россию с колен! Это я тебе цитирую одного топ-кренделя, с которым пришлось тереть эти темы.
г. Нижний Новгород, офис ЧОП «Беркут», 2 марта, 17.10.
Как и предполагал Шумилов, оформление бумаг у судьи существенно затянулось. Они с Царьковым успели сходить к первому заместителю начальника Управления ФСБ полковнику Дрозду, обсудить основные задачи оперативно-следственной группы, даже зашли и наспех перекусили в управленческой столовой. Примерно около пяти в кабинет Царькова вошел его заместитель, ездивший судье. Он отдал подписанное постановление на обыск.
— Не поздно? — спросил Царьков, утомленный сегодняшними поездками, — кроме «Беркута» ему пришлось выехать еще в несколько мест — может, перенесем на завтра? Начнем прямо с утра, без спешки, в спокойной обстановке.
— А что она неспокойная, кто-то волнуется? — жестко спросил Шумилов — я нет! Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Кажется, так говорил известный писатель Лев Толстой. Нет, если устал или некогда, поручи это дело своему заму, а я поеду вместе с ним.
— Куда ж я вас брошу одного? — хмуро ответил Царьков, одеваясь у дверей, — пойдем, группа уже готова на выезд, следователя с собой взяли.
Они вышли из кабинета, пошли к лестнице.
— Слушай, Андрей Викторович, — сказал Шумилов, пока они шли по коридору, — что тут у вас за местная достопримечательность есть? Мне, пока я ехал сюда, начал рассказывать о ней попутчик в купе, но до конца так и не рассказал.
— О чем вы?
— Вроде у вас есть странный памятник у Кремля.
— Чкалову что ли? — Царьков впервые за последнее время улыбнулся — странный, это мягко сказано. Представьте фигуру Чкалова в кожаной куртке, на голове шлем, на плече планшетка, в общем, все атрибуты пилота сталинского времени.
— А что странного?
— Странный не он, а его поза. Скульптура изображает Чкалова, идущего к самолету. На ходу он надевает длинную перчатку на левую руку.
— Ну и что? — не понял Шумилов.
— Так вы представьте! Левая рука полусогнута, правая у самого локтя левой. Издали это выглядит так, словно Валерий Павлович показывает всем «болт».