Я достала корреспонденцию из почтового ящика. Читать свежую прессу за чашечкой ароматного кофе — мое любимое занятие. И конечно же, просматривать письма от совершенно далеких, но таких близких людей, которые делятся со мной своими проблемами, просят совета, подчас забывая о том, что я бы сама с удовольствием приняла любой совет от любого, мало-мальски поднаторевшего в житейских делах человека.
Среди множества разных конвертов один привлек мое внимание. Я хорошо знала этот почерк. Письма с таким почерком приходили довольно часто, даже слишком часто, и я всегда выкидывала их в мусорную корзину. Я не сомневалась в том, что их писал сумасшедший, который, по всей вероятности, считал свои опусы литературным шедевром и надеялся, что я по праву оценю его стиль и содержание. Он описывал во всех подробностях то, что хотел бы сотворить со мной ночью, и каждый раз наделял свой текст все большей и большей изощренностью. Изрядно поморщившись, я разорвала письмо на мелкие кусочки и подумала, что эти грязные во всех смыслах листки вызывают у меня все большее и большее раздражение. Мир полон сумасшедших, а сумасшедшие всегда тянутся к тем, кто на виду. Всегда.
В этот момент раздались пронзительные звонки мобильного телефона. Я вздрогнула и забыла о злосчастном письме. На определителе высветился номер Макса, и это привело меня в крайнее возбуждение.
— Макс, привет! — весело промурлыкала я. — Привет, мой родной. Ты как?
— Я в порядке, — послышался в трубке до боли родной и знакомый голос.
— Тебя сегодня выписывают?
— Меня выписывают завтра.
— Завтра?
— Ну да. Ты расстроилась?
— Еще бы. Я так ждала, что именно сегодня ты перешагнешь порог моей конуры и, наконец, в моем доме запахнет мужчиной.
— А разве мужчина пахнет?
— Еще как. Вот когда я захожу к кому-нибудь в квартиру, то сразу могу учуять, живет здесь мужчина или нет. Честное слово.
— Надо же, а я и не знал о твоих способностях.
— Теперь будешь знать. Талантливая женщина талантлива во всем.
— Бог мой, как же ты себя любишь…
— Оно и понятно. Для того чтобы тебя полюбили окружающие, ты должна полюбить себя. Значит, мне придется забрать тебя из больницы завтра.
— Что значит забрать?
— Ну встретить. Я и не думала, что завтра это, оказывается, так не скоро.
— Это скоро, очень скоро. Но если ты не в силах ждать, то я могу приехать сегодня.
— Нет уж. Врачей надо слушаться. Ничего, я потерплю. В конце концов, я терпела тридцать долгих лет, так что один-единственный день не имеет никакого значения.
Предварительно поцеловав трубку, я положила ее на рычаг и, вздохнув, посмотрела на часы. Ну что ж, осталось совсем немного. Совсем. Завтра я увижу Макса, а это значит, что завтра все изменится. Завтра все будет совсем по-другому. Завтра…