— Теперь держитесь, будет больно, — предупредила Оливия. Сэмюэль промычал в ответ нечто неразборчивое.
Прикусив губу, девушка приступила к операции. Осторожно поддев кончиком ножа глубоко въевшуюся в кожу нить сухожилия, которое было использовано при накладывании швов, она сделала первый надрез и выдернула нить. Сэмюэль чуть вздрогнул и глухо застонал.
— Я же сказала: держитесь! — резко повторила девушка, принимаясь за второй шов. Он не поддавался, пришлось придвинуться ближе и опереться на спину Сэмюэля, ощутив под ладонью жесткость мускулов. Отложив ножик, Оливия потянула нить пинцетом, сознавая, что причиняет пациенту острую боль, и мучаясь вместе с ним.
Полковник легко мог пережить такую боль, в прошлом бывало значительно хуже. Гораздо сложнее было не реагировать на прикосновение мягких прохладных рук. Он ощущал слабый аромат полевых цветов, кончики шелковистых волос нежно щекотали кожу, и от сладкой муки Сэмюэль едва не кричал. Он сдерживался лишь страшным напряжением воли, от которого потемнело в глазах. Неожиданно послышался ее голос:
— Простите, пожалуйста… я стараюсь не делать больно, но ничего не могу поделать.
Оливия старалась как можно быстрее кончить болезненную процедуру, но последний шов оказался самым трудным.
— Ничего не получается, — призналась она, закусив губу.
— Тяните сильнее.
— Боюсь, начнется кровотечение.
— Ничего со мной не сделается.
Оливия вдавила кожу пальцами, ухватилась за кончик упрямой нити пинцетом и сильно дернула. Она уже не думала о необходимости держаться на расстоянии от пациента, прижалась к нему, и Сэмюэль почти забыл о своей ране, взял упавшую на грудь прядь огненно-рыжих волос, накрутил на палец и поднес к губам. В этот момент нить наконец поддалась, и Оливия потеряла бы равновесие, не удержи ее прядь волос в кулаке Шелби. Девушка вскрикнула от боли, когда волосы натянулись, и наклонилась вперед, в тот же момент пациент повернулся на спину, и Оливия упала на больного.
Их взоры встретились, а губы оказались совсем рядом. Сэмюэль не отпустил прядь волос, напротив, он другой рукой притянул девушку к себе, ее грудь прижалась к темным завиткам на его груди. Время будто застыло. Они не знали, как долго смотрели в глаза друг другу, потом их дыхание смешалось и случилось неизбежное.
Микайя ворвался в хижину с радостным криком:
— Вы посмотрите, какое чудо попалось нам сегодня на ужин!
Он держал на весу огромного темно-зеленого сома и был так возбужден, что не сразу разобрался в происходящем. Оливия отскочила от постели больного будто ужаленная, волосы растрепались, лицо раскраснелось; после купания она надела один из лучших своих нарядов, а теперь отводила глаза, словно совершила страшное преступление. Да и пациент выглядит не лучшим образом, сжался и скалится, как загнанный в угол хищник. Микайя ухмыльнулся про себя.