— Да, уж ты постарайся, — сказал Эмори, щурясь от солнца на толпу людей, и придержал лошадей возле куста у дороги.
Как только фаэтон остановился, Оливия подхватила с пола небольшой ковровый саквояж и грациозно спрыгнула на землю.
— Когда все закончится, встречаемся там же? — спросила она. В ответ Эмори только кивнул и укатил прочь, не оглядываясь.
«Дядюшка Эмори никогда не научится управлять упряжкой», — подумала Оливия, осторожно прокладывая путь по тропинке, почти скрытой густыми кустами, и стараясь уберечь костюм от цепких колючих веток.
По пути Оливия вновь и вновь возвращалась к событиям предшествовавшего вечера, к балу у Шуто, а точнее, к встрече с Сэмюэлем Шелби и эпизоду в саду. Его поцелуи казались страстными и в то же время нежными. В ней родилась надежда, что он намерен за ней ухаживать по всем правилам. Сама Оливия была готова на все и буквально растворилась в страстном томлении, которое впервые испытала много недель назад в жалкой хижине, где Сэмюэль впервые ее поцеловал и открыл перед ней волшебный мир любви. Притронувшись пальцем к губам, она ощутила припухлость — след вчерашнего поцелуя, вспомнила бешеное биение своего сердца — а затем страшное разочарование, когда Сэмюэль внезапно отодвинул ее от себя и хрипло пробормотал:
— Мы совсем сошли с ума, Оливия.
Если бы он не поддерживал ее, девушка наверняка бы упала и безнадежно испортила дорогое новое платье. Подкашивались ноги, пылали щеки, сердце продолжало неистово колотиться; Оливия боялась поднять голову, пока Сэмюэль не взял ее за подбородок и не заставил взглянуть в его глаза.
— Я вновь должен принести извинения за свое поведение, — глухо пробормотал он и ласково поправил выбившийся локон.
Гнев придал ей смелости, и Оливия вскрикнула:
— Только и всего! Опять извинения? Не более того?
— Чего вы хотите от меня, Оливия? Мы общаемся лишь второй раз, причем опять при обстоятельствах едва ли не скандальных. Поймите, я же не просто так приехал в Сент-Луис. У меня задание, а я еще не представился командиру форта Беллефонтейн.
Он был явно смущен, чуточку растерян, утратил привычную выдержку и спокойствие, и Оливия решила воспользоваться его минутной слабостью.
— А когда вы приступите к своим обязанностям… что тогда? — спросила Оливия, придвинувшись ближе. — Ведь армия не может потребовать, чтобы вы работали круглые сутки? Да и от форта до дома моего опекуна меньше часа езды.
— Откровенно говоря, Оливия, вы для меня — полная загадка, — сказал он с улыбкой, от которой у нее потеплело на душе. — Вы не похожи ни на одну из женщин, которых я знал.