Понимание, что ты целиком во власти этого мужчины, и ты сама дала ему эту власть над собой - упоительно, головокружительно. Неожиданно нежные прикосновения - как будто ты величайшая драгоценность мира - льстят, заставляя томно изгибаться, дразня. Глухой шепот, тихий стон, ласковые касания губ, жар сильного тела - распаляют желание все сильнее, срывают последний рубеж сдержанности с нас обоих.
Как кровать такое пережила - не знаю. Я сама пережила с трудом - оказывается, слишком хорошо тоже плохо!
Мы еще долго валялись в кровати, хихикая и дразня друг друга.
- Ты спать хочешь? - спросил Чингиз, наматывая прядь моих волос на палец.
- Хочу, но мне жалко спать, - созналась я.
- В смысле? - недопонял он.
- Вдруг, ты завтра решишь, что все зря, и снова сбежишь от меня? - жалобно спросила я. Чингиз подтянул меня к себе, обнял, подышал в ухо.
- Никогда, - серьезно ответил он шепотом. - Я обещал тебя не обижать, помнишь?
Я только счастливо улыбнулась.
Главное - вовремя стрясти с мужика обещание!
***
- Делать вам больше нечего, - проворчал папа, рассматривая фото УЗИ. - Какие-то три д, не три д.... Чего я тут увидеть-то должен, Лера?!
- Пап, ну смотри сам, это внук твой как никак, - возмутилась я. Чингиз с умилением рассматривал такую же фотку.
- Да вижу, что мой, вон, тоже лысый, - буркнул отец, гладя фото кончиками пальцев. - Рожать-то где будешь?
- В третьем, - пожала я плечами.
- Я тебе дам, в третьем, - заволновался муж. - В пятом, и нигде иначе!
- Милый, если меня припрет дома, то третий - ближе, - проинформировала я, выковыривая косточку из маслины.
- Что значит припрет!
- То и значит, если полезет наружу - я его обратно запихивать не стану!
- Так, замолчали оба, - рыкнул папа. - Заплатим в оба, а там уж как получится! Ишь ты, даже реснички видать....
Мы с Чингизом весело переглянулись.