Уложил Принцессу на постель, а сам принялся открывать окна, позволяя свежему воздуху и солнечному свету литься в комнату. Обернувшись, увидел, как солнечные лучи устремились к кровати, словно живые. Свет замер на теле девушки, лежавшей на постели неподвижно. На моих глазах ее тело словно впитывало солнечные лучи, поглощало их. Волосы вновь начали переливаться и искриться в солнечном свете, ослепляя и радуя глаза.
-Вот это да! - услышал голос Киляра. Совсем забыл о присутствии брата.
-Уходи, - тихо проговорил я, - И распорядись, чтобы меня никто не беспокоил. К вечеру я сам спущусь.
Киляр молча кивнул. Взгляд вновь вернулся к Лионе.
-Она ела? - спросил я.
-Не знаю, мы ее утром похитили, - тихо ответил брат. Прекрасно! Еще и голодом морили, идиоты!
-Распорядись еды принести, - приказал я брату.
-А что принцессы едят? - уже в дверном проеме поинтересовался брат. Бросил на Киляра хмурый тяжелый взгляд. Тот, подняв руки вверх, быстренько исчез, закрыв за собой дверь, подозревая, что я не в том состоянии, чтобы шутить.
В комнате стало тихо. Только ветер шевелил занавески, принося прохладу.
-Принцессы едят драконов, - пробормотал я, прикидывая, как Лионелла поступит, когда очнется.
Волк бежал по ночному лесу, направляясь в сторону побережья. Он знал, что Элли с дедом и братом должны быть там. Они никогда не уходили далеко от границы, пролегавшей вдоль реки. Оказавшись в пограничной зоне, Тигин принюхался. В воздухе витал запах костра и скрытой опасности. Маг замер, всматриваясь вдаль. Он чувствовал, что что-то не так. Его не было всего день, он надеялся, что за такой короткий отрезок времени ничего страшного не должно произойти. Утром он не хотел покидать лагерь. Проснувшись задолго до рассвета, лежал и смотрел, как мерцает его татуировка на плече Элли. Нарисованный волчонок прятал нос в лапы и крепко спал. А девушка даже и не заметила ничего. Не увидела метки, знака принадлежности к Черному Волку. У татуировки была странная особенность, о которой маг теней и иллюзий ранее не слышал. Под взглядом мага, Волчонок мерцал в темноте и переливался в свете луны. Он был виден только хозяину - магу. Тигин даже был рад, что свойства татуировки проявились именно так. Он пока что не знал, как именно объяснить свою метку на теле Элли. Ему пока не хватало смелости показать свое истинное обличие, потому, как маг все еще боялся, что Эллаида испугается его. Но с каждым часом, с каждой минутой, проведенной рядом с женой, Тигин привязывался к ней, понимая, что вся жизнь отныне сосредоточена на маленькой юной Стражнице.