— Полный список всех особых режимных объектов, в том числе правительственных дач, где может находиться Сталин, у нас уже есть, не так ли? — перебил докладчика Кальтенбруннер, который успел закурить очередную сигарету.
Шелленберг, молодой (ему еще не было сорока), весьма приятный и располагающий к себе темноволосый мужчина среднего роста и телосложения, в элегантно сидевшем на нем черном мундире генерала СС, коротко отчеканил:
— Так точно, господин обергруппенфюрер! Этих объектов несколько. Хотя, по нашим данным, чаще всего используются только два. Точно установлено, что в настоящий период самая посещаемая Сталиным дача — так называемая Ближняя, в Кунцеве. Она расположена недалеко от Москвы и является нашей наиболее вероятной целью, мишенью № 1.
Начальник 6-го управления вопросительно посмотрел на Кальтенбруннера — ответ того, похоже, вполне удовлетворил, и он быстро произнес:
— С этим вопросом ясно! Что дальше?
— В определенное время с авиабазы Нойкирхен в Восточной Пруссии взлетит самолет-носитель «Хенкель-111» с подвешенной под фюзеляжем управляемой ракетой «ФАУ-1». За авиационное обеспечение операции и техническое состояние управляемого самолета-снаряда персональную ответственность несут полковник Дитц и доктор Дорнбергер: оба здесь присутствуют и выступят позже.
— В целом за результат ответственность несете вы, бригадефюрер! — подал реплику Кальтенбруннер. — Так что под вашим контролем должны быть абсолютно все вопросы: авиационные, технические и все прочие — не забывайте об этом!
— Так точно, господин обергруппенфюрер! Я помню. В этой связи хочу подчеркнуть особую важность диверсионного обеспечения операции. Группа агентов-парашютистов, заранее выброшенная в глубокий советский тыл — в леса западнее Смоленска, должна провести по нашему сигналу молниеносный захват одного из малозначимых и плохо охраняемых запасных аэродромов на территории Смоленской области. Кстати, как доложил мне сегодня штурмбаннфюрер Скорцени, прошедшей ночью такая группа уже десантирована: таким образом, начался этап практической реализации нашего плана. Я бы попросил, господин генерал, предоставить слово по данному вопросу самому Скорцени.
— Не возражаю! — поддержал Кальтенбруннер. — Кому как не диверсанту № 1 доложить нам о действиях диверсионных подразделений!
Этот легкий каламбур обергруппенфюрер произнес, слегка улыбнувшись одними уголками рта, — присутствующие тоже сдержанно заулыбались, по достоинству оценив юмор высокого начальства. Майор Скорцени встал и, попросив разрешения, направился к уже знакомой ему большой карте европейского континента. Хозяин кабинета в это время закурил новую сигарету: несмотря на то, что остальным участникам совещания он также разрешил курить, этим воспользовались только двое — время от времени дымили доктор Дорнбергер и толстый штандартенфюрер из 4-го управления.