— Вы хотите сказать, что это была не просто ревность? — спросила я однажды, глядя на его эскиз синопией.[10] Мы обсуждали «Метаморфозы» Овидия.[11]
— Ну, конечно, это была ревность, но не из-за того, что Арахна[12] победила. Так ревнуют дети. Это больше, чем ревность. Арахна плела лучше, чем Богиня. Богиня! Разве вы не замечаете скрытый смысл? Люди превосходят Богов — тех непревзойденных, кто их, людей, создал. Это подвергает сомнению все равновесие мира. Боги не желали, чтобы их потомки были слишком преуспевающими или слишком умными.
Я прокрутила в голове все сказания, которые слышала за свою долгую жизнь.
— Как Прометей.[13] Он похитил огонь для людей, чтобы они могли развиваться, и разгневал богов.
— Именно так. Воистину, вы столь же мудры, сколь и прекрасны.
В ответ на его мелодраматическую лесть я закатила глаза и одарила его лукавой улыбкой.
— Но ведь это всего лишь языческие сказки, верно? Они ничего не значат.
Никколо прервал свою работу над эскизами и сел на корточки, бросив на меня проницательный взгляд.
— Вы даже умнее. В настоящее время истинная вера пропагандирует именно такой взгляд на мир. Все человечество приговорено из-за того, что Мать Ева пыталась познать что-то новое. И теперь женщинам не рекомендуется учить и учиться.
— Вы говорите так, будто не одобряете этого.
— Как я уже говорил, я люблю умных женщин.
— Знаете, кое-кто может счесть вас еретиком.
— Тогда я в хорошей компании, синьора.
Я рассмеялась. Уже очень давно я не разговаривала ни с кем на такие умные и откровенные темы. Когда я проводила время с мужчинами, мы, как правило… уделяли внимание другим вопросам. А женщины моего возраста были настолько невежественны и необразованны, что доводили меня до слез. Знания и ум — эти вещи значили для меня чуть ли не больше, чем мои любовники. Мужчины — нечто приходящее и уходящее в этом мире, особенно для бессмертных. Но мудрость, которую они оставляли после себя… она была вечной.
Франческа находила Никколо не таким забавным, как я.
— Ты напрасно тратишь деньги, — причитала она, когда Никколо покинул наш дом в ту ночь. Я поняла, что этот вечер она провела с любовником, так как вся просто светилась от украденной у него жизненной энергии.
— Я ознакомилась с его рекомендациями. Он хорош. И когда он закончит работу, мы отдадим дань упадку и разврату. Кроме того, мы можем позволить себе устроить тут небольшое озорное излишество. Отец Бетто сказал мне, что Савонарола планирует собрать предметы роскоши городских «тщеславцев» и сжечь их.
Франческа пренебрежительно фыркнула, выразив этим свое презрительное отношение к Савонароле.