- Я улыбнулась в ответ.
- Я тоже.
Мне понравилась эта вспышка недоверия на его лице, и как задвигался его кадык, когда он понял, что это должно было случиться.
Каждая причина, по которой я отказывалась от секса до этого, была ликвидирована. Я была в отношениях с Джексоном, и я доверяла ему, поэтому я знала, что не попаду под пристальное внимание и насмешки. До Джека я не испытывала к этому любопытства и не чувствовала страсти. Теперь я едва могла дождаться, чтобы сделать этот шаг. Дополнительный бонус: я любила этого парня. Об этом он уже знал.
Так что кончиком языка, я облизнула нижнюю губу, и он понял намек.
Легкие прикосновения его губ к моим, перешли в глубокий поцелуй. Не прерывая контакт губами, мы сдергивали наши пальто, стаскивали ботинки, избавлялись от влажных джинсов. Он отодвинулся, только чтобы схватить край моей рубашки и стянуть ее через голову.
Когда он все с себя снял, я посмотрела на его четки. Это было похоже на собственную эмблему Джека, его символ. Тогда я хмуро посмотрела на крошечные детали вокруг креста, замечая выгравированную в центре розу.
Четки. Роза*. Джек тоже нес розу. Снова меня охватило чувство, что это судьба.
(Англ.: Rose – роза. Rosary - четки. Автор рассуждает: Rose-ary (приблизительный перевод - несущий розу.))
Когда он положил меня на спину, мои руки взметнулись к его груди. С восторгом я начала изучать его влажную кожу, рельефные мышцы, мне нравилось, как они реагируют на мои прикосновения.
Пока я исследовала его, он пристально смотрел на меня в нижнем белье. Мои символы мерцали на коже.
- Будь милосердна, Эви. - Он наклонился и поцеловал тот, что вился через мою грудь, проследив его губами. - Они пугали меня прежде, - прохрипел он, касаясь моей кожи. - Но теперь я думаю, что они сексуальны. Все в тебе сексуально. - Он лизнул его, отчего я чуть не загорелась.
- Эй, я-я уверена, ты просто загипнотизирован. - Я хотела снять с себя остальную одежду, чувствуя себя ограниченной влажными кружевами.
- Имеет ли это значение, даже если это так? Non, нет, если мне это нравится. - Сказал он, снимая свои боксеры.
Я бросила на него быстрый взгляд и ахнула, мое дыхание стало прерывистым.
Он все еще улыбался, когда снова поцеловал меня. Скоро я была в такой прострации, что едва заметила, как он снимал мой лифчик, пока его теплая, твердая грудь не прижалась к моей голой груди. Он задрожал от прикосновения, застонал в наш поцелуй. Вес его тела на мне был божественным, долгожданным. Наши бедра начали двигаться, тереться, искать.
Затем его указательные пальцы зацепили края моих трусиков.