Он начал прикасаться ко мне так, как я нуждалась, ласкать меня. Независимо от того, что он делал, это сводило меня с ума все больше. Я подавалась бедрами навстречу его ласковым пальцам, веки отяжелели, но я продолжала пристально смотреть в его глаза.
Его бедра тоже подались вперед, помещая его твердость напротив меня. Мои глаза широко раскрылись, когда он начал давить внутрь. Мои символы взвились быстрее.
- Не бойся, bébé, - выдохнул он, кратко целуя меня в губы. - Я буду осторожным с тобой. Неотрывно глядя в мои глаза, он вошел глубже.
- Я хотел тебя так долго. - И глубже. - Мой Бог, женщина! - Когда он был полностью во мне, сдавленный стон вырвался из его груди.
Боль. Я просто подавила содрогание, совсем не очарованная этим.
Хриплым голосом он сказал:
- Ты моя теперь, Эванджелин. Ничья больше.
Наверное, он был прав — потому что присутствие Смерти исчезло полностью.
Джек все еще держался, бормоча:
- Не больно, не больно.
- Уже лучше.
- Готова к большему?
Я кивнула. Тут же пожалев об этом. Больно.
Сквозь зубы, он сказал:
- Эви, я должен прикоснуться к тебе, должен тебя поцеловать. Тебе это понравится. - Капля пота упала со лба на мою шею, щекоча кожу на своем пути вниз к ключице.
- Х-хорошо.
Все еще во мне, он приподнялся на коленях, нависнув надо мной влажной грудью. Его руки накрыли меня, обхватили, сжали, его большие пальцы нежно терли. Когда я начала выгибать спину, желая большего, его тело начало двигаться. И это был...
Восторг.
- Джек! Да!
Напряженным тоном он сказал:
- Господь всемогущий — я дома, Эванджелин. - Еще один толчок заставил меня выгнуться. – Наконец, я нашел место... где я должен быть.
Он наклонился, обжигая поцелуями мою шею, спускаясь вниз к моей груди, приближая меня ближе и ближе к пику.
Каждый раз, когда он двигался во мне, я ощущала скрытую агрессию в нем. Между вдохами я сказала:
- Не сдерживайся! Ты не должен со мной. - Я слегка провела ногтями по его спине, поощряя его, пока он не стал брать меня со всей своей силой — рыча от потребности, когда я стонала.
Удовольствие, нарастало и нарастало... вырвалось на свободу... яростное блаженство охватило меня, охватило его.
Когда я, не сдерживаясь, закричала, он закричал: - À moi, Эванджелин! - Моя.
- Да, Джек, да…
Затем он задрожал. Простонал. Последний стон.
Когда он тяжело опустился на меня, я провела руками вверх и вниз по его спине, желая, чтобы он знал, как сильно мне это нравилось.
Как сильно я люблю его.
Он приподнялся на локте, щеки вспыхнули, веки, отяжелели от удовлетворения.
- Я знал, что это будет похоже на это. - Его голос стал еще более хриплым. - Я знал с того момента, как увидел тебя. - Поглаживая мои волосы, он начал целовать мое лицо, прижимая свои губы к моему подбородку, моему лбу, кончику моего носа. - Я дома, Эви Грин, - повторял он между поцелуями.