— Я имею в виду в ближайшие пару лет, — сказала она. — Например, через год. Что скажешь?
И чем больше он об этом думал, тем более логичным казалось ему это предложение. Понятно, что любая здоровая девушка хочет ребенка. В конце концов, зачем бы она стала выходить замуж, если бы не надеялась завести детей? Имелось и еще одно соображение: ему тоже было бы неплохо вырастить еще одного ребенка, чтобы иметь возможность загладить ошибки, которые он наделал, пока росла Лаура.
— Что ж, давай, — сказал он через некоторое время. — Только до чего же старым отцом я буду. Знаешь, я только сейчас сообразил: когда этому ребенку исполнится двадцать один, мне будет семьдесят.
— Да? — сказала она, как будто ей никогда это в голову не приходило. — Ну тогда мне, наверное, придется быть молодой сразу за двоих, верно?
Оператор спросил, готов ли он оплатить звонок от Лауры из Сан-Франциско, он сказал: «Да, конечно», но, когда в трубке послышался ее голос: «Папа?» — он оказался настолько тихим, что Майкл решил, что со связью наверняка что-то не то.
— Алло! Лаура! — закричал он в трубку, как будто это могло чем-то помочь.
— Папа?
И на этот раз он ясно ее расслышал.
— Ты в порядке, девочка?
— Не знаю. Я как бы… я как бы все еще здесь, в Сан-Франциско и так далее, я просто не очень хорошо себя чувствую. Все как-то сжимается. То есть пока я была во внешних пределах, все было нормально, но как только мы… как только я вернулась, я как-то… сама не знаю.
— Это клуб, что ли, там такой? «Внешние пределы»?
— Нет, это типа состояние сознания.
— Вот как.
— Понимаешь, у меня осталось всего доллар тридцать центов, так что я сама мало что могу устроить, хотя смотря что под этим понимать, конечно. И смотря как ты понимаешь, что я под этим понимаю.
— Подожди, послушай. Наверное, лучше мне побыстрее к тебе приехать, не возражаешь?
— Ну, я как бы, наверное, на это и надеялась, да.
— Ладно. Если прямо сейчас выехать, я буду у тебя часа через три с половиной или, может, через четыре. Только мне нужен твой адрес.
И он замахал Саре рукой, чтобы она быстрее дала ему карандаш.
— Дом двести девяносто седьмой, — стала диктовать Лаура, — нет, подожди; двести девяносто третий, а улица Южное что-то…
— Нет, так не пойдет, — сказал он. — Так не пойдет, девочка. Южное — что? Постарайся вспомнить.
И когда она наконец продиктовала название улицы и номер дома — оставалось только надеяться, что правильный, — он продолжил:
— Так. Теперь давай телефон.
— А там нет телефона, пап. Ни одного телефона во всем здании. Я звоню из автомата, откуда-то с улицы.