— Как ты думаешь, мы хорошо знаем друг друга? — задумчиво спросила она.
— Конечно, — ответил я. — Если и есть что-то, чего я о тебе не знаю, то эти сведения уместились бы на обратной стороне почтовой марки. Правда, почерк был бы мелковат.
Она ущипнула меня за руку.
— Да ну тебя, ты просто увиливаешь от ответа!
— Вовсе нет.
— Уверен?
— Абсолютно.
Она на секунду замолчала, собираясь с мыслями.
— Значит, мы с тобой придерживаемся одного мнения по большинству важных для мужа и жены вопросов?
— Каких, например? — уточнил я, усаживаясь на траву и увлекая ее за собой. — Кто будет готовить, а кто будет мыть посуду?
Она легла на спину и пристроила голову у меня на коленях.
— Ну, к примеру.
— Я буду готовить. Ты — мыть посуду. Ты же знаешь, какой я мастер по части микроволновки. Что же касается остальных домашних работ, то мы кого-нибудь наймем. — Я оглянулся на детскую площадку. Девочка лет шести прогуливалась там без особой цели с вытянутыми вперед руками. В правой болталось желтое пластмассовое ведерко.
Я посмотрел на Мэл сквозь солнечные очки. Вид у нее был чрезвычайно задумчивый. Определенно она ждала, когда я поинтересуюсь, о чем она думает. Я намеренно не спешил. Мэл тяжело вздохнула, привлекая мое внимание.
— О чем ты думаешь?
— Ни о чем, — таинственно улыбнулась она, сняла очки и положила их рядом на траву.
— Тогда ладно, — сказал я, возвращаясь к созерцанию детской площадки. Другая девочка, одетая в ужасающе яркий оранжевый комбинезончик, как заведенная бегала вдоль ограды. Каждый раз, пробегая мимо своего отца, она извещала его о количестве проделанных кругов.
Мэл вновь тяжело вздохнула.
— Ты никогда не задумываешься о… ну… ай, ладно, забудь.
Я поднял очки на лоб и посмотрел ей в глаза.
— О чем, по-твоему, я должен думать?
— Пойдем пройдемся, — предложила Мэл, вставая с газона. Взяв меня под руку, она направилась к площадке. — Даффи, ты никогда не думал о… ну, ты понимаешь…
— О том, чтобы никто не отвлекал меня, когда я смотрю телевизор?
— Нет.
— О том, почему я женюсь на сумасшедшей?
— Поосторожней!
— Так о чем мне следует подумать? Ну, давай, говори! Или речь о чем-то ужасном?
Она остановилась под тенью дуба.
— О детях, — сказала она.
— О детях? — бессмысленно переспросил я.
— Да, о детях. Ты когда-нибудь думал о том, что нам надо завести ребенка?
— Нет, — сказал я едва слышно.
В ту же секунду дети, играющие на площадке, потеряли все свое обаяние. Ничего вроде бы не изменилось, но все мальчики вокруг стали походить на меня, а все девочки — на Мэл. Малыши с лицами взрослых людей. Зрелище было не из приятных.