Отогнув пропитанные кровью края ткани, девушка увидела красные волокна порванной мышцы и розоватого цвета кость.
Швец затянулся, медленно выпустил изо рта облачко дыма.
— Руке конец, – меланхолично констатировал он. – Вдобавок перебита плечевая артерия.
— Похоже на то, – согласилась Кнопа. Открыла аптечку и уставилась на кучу медикаментов и бинтов, накопленных Долиным за долгие годы походов в Сортавалу.
— А мы неплохо выступили. – Швец снова затянулся, поморщившись, устроился поудобней. – Лучше группы Гардье. Даже смогли отбиться от такого чудовища.
— Да, у нас получилось, – кивнула Кнопа. Она так и не смогла сказать, что протист просто не стал возиться и добивать их. Видимо, у него появились неотложные дела. Но задержись он еще не несколько секунд, и разговаривать в машинном было бы уже некому.
— А ты молодец, – улыбнулся посиневшими губами Швец. Самокрутка выпала изо рта, голова упала на грудь.
Сев на корточки, Кнопа закрыла лицо ладонями и позволила себе всего один единственный сдавленный всхлип. Шмыгнув носом, смахнула с ресницы слезу и, упрямо поджав губы, принялась копаться в аптечке.
Замерев, Долин выключил фонарик.
Шаги тяжелые, точно принадлежат протисту. И он, судя по всему, очень сильно торопится вернуться к своему логову.
Долин прислушался: дробь шлепков по луже, пауза, снова дробь нескольких шагов, пауза, шум втягиваемого ноздрями воздуха, несколько глухих шагов по бетону, стук ударившегося о стену камня. Совсем рядом.
Сместившись за стену, встав рядом с проемом, Долин задержал дыхание и прикрыл глаза. Протист явно ориентировался по запаху и звукам. Что неудивительно – диапазон световых волн, воспринимаемых глазами мертвеца, хоть и шире человеческого, но в кромешной тьме толку от его обостренного зрения ноль. Там, где свет не может уловить даже матрица прибора ночного видения, фоторецепторы в глазу также оказываются не у дел.
Протист был способен ориентироваться в подвале, но не видеть.
Снова раздалась дробь шагов. Шум втягиваемого воздуха, а после шорох осыпавшейся на пол крошки – протист задел плечом проем.
Сдвинув кнопку фонарика, Долин вскинул пистолет и выскочил из‑за стены: насторожившись, почуяв тепло тела живого, мертвец стоял посреди комнатки и вертел головой. Внезапно вспыхнувший свет ослепил его, тогда как Долин, заранее закрыв глаза, оказался в более выгодном положении – светочувствительные колбочки сетчатки еще помнили свет, зрачки не успели расшириться. Глаза Долина быстрее адаптировались к внезапно вспыхнувшему свету, и увиденное заставило его напрячься.