— Вот уже никогда не думал, что буду мыть руки водкой! — Юра откупорил бутылку «Столичной» и отдал ее Николаю, подставляя руки для умывания.
Александр Иванович тоже вымылся и держал над огнем большой круг копченой колбасы, нацепив его на прут.
— Может, выпьем?
— Я за рулем.
— Вряд ли автоинспекция тебя задержит.
— Просто не хочется. Жарко. Может можно снять эти костюмы?
— Лучше не рисковать. А я все-таки немного выпью!
Паскевич полез в кузов ЗИЛа и вскоре вернулся, держа бутылку армянского коньяка.
— Будешь? — обратился он к Николаю.
— Нет.
Александр Иванович пожал плечами, откупорил бутылку и, слив немного на ладонь, тщательно протер горлышко. Но сделал только пару глотков.
— Что это с вами? Вчера вы так лихо пили. — Коля внимательно посмотрел на Паскевича, а потом неожиданно добавил:
— Знаете, я, наверное, вообще никогда пить не буду!
— Что так?
— Просто так, — ответил тот, не вдаваясь в подробности.
Александр Иванович задумчиво посмотрел на бутылку, затем, размахнувшись, бросил ее в кусты.
— Пожалуй, ты прав.
Небо было покрыто облаками. Только кое-где в их разрыве виднелись звезды. Те же звезды, что светили вчера, месяц, тысячелетия назад. Что нас ждало в будущем? Никто не знал.
Мы потушили костер и поехали дальше.
Продвигались мы медленно. То и дело попадались брошенные, а то и перевернутые машины. Иногда объезжать их было трудно и приходилось расчищать дорогу. Легковые автомобили сталкивали в кювет бронетранспортером. Грузовики приходилось цеплять тросом и оттаскивать в сторону. Целый час мы провозились с огромным «Икарусом», пока удалось стащить его на обочину.
Уже светало, когда мы подъехали к мосту через Буг. Здесь Пригорская область заканчивалась и начиналась Волынь. Проезд через мост оказался забит брошенным транспортом. Оставался лишь коридор. Мы двинулись в него. Я вел замыкающую машину. И, когда она выехала на мост, у идущего впереди ЗИЛа, за рулем которого сидел Николай, зажегся тормозной сигнал. Из кабины не было видно, что случилось на дороге. Я решился пройти вперед. Пройдя немного, я остановился, как вкопанный, а затем инстинктивно метнулся под защиту бронетранспортера. Там, впереди, метрах в десяти-пятнадцати стоял другой бронетранспортер, но больше нашего, к тому же оснащенный автоматической пушкой, ствол которой был нацелен на нас.
Потом оказалось, что прошло лишь несколько минут. Нам же это противостояние показалось вечным. Противник ожил первым. Люк бронетранспортера приоткрылся и из него высунулась рука с белым платком. Немного помедлив, я вышел из-под прикрытия, оставив автомат в кабине. Остановился я метрах в пяти от бронетранспортера, намеренно представляя из себя удобную мишень. Люк открылся полностью и оттуда вылез высокий парень в гражданском костюме, сплошь покрытом пятнами смазки и машинного масла.