– Успокойся, – сказал Жан. – Садись и успокойся. Давай поговорим серьезно, и звать никого не надо. Ты понимаешь, рано или поздно я исчезну из твоей жизни, из этого времени. Я бы очень хотел, чтобы все то, что было между нами, осталось, как вечный сон. Самый сладкий за эту жизнь сон, что нам когда-нибудь снился. Мне с тобой тоже очень хорошо, и не хочу тебе врать, но меня ждут там, дома. Я бы с большим удовольствием тебя забрал, но это невыполнимо. Поэтому давай жить реальной жизнью.
– Но на флот, на войну…
– Не забывай, что нам все равно надо будет встретиться еще, и обязательно, чтобы повидаться с твоей тетушкой, а мне с тобой. Только она может нас отправить обратно. Поэтому я вернусь и встречусь. Я приду к тебе и подарю тебе сладостные мгновения.
– Я не хочу мгновения, я хочу постоянства.
– Хорошо, как скажешь, – согласился Жан.
– Я тетушке все скажу, чтобы она этого не делала! – заявила Елизавета.
– Ты не скажешь, если меня любишь. Но это будет все потом. А сейчас мы все приняли решение и уезжаем завтра в Кронштадт.
– Хорошо, – согласилась Елизавета, вытирая слезы. – Но сегодня ты останешься со мной? Я тебя так все это время ждала.
– Ты так хочешь?
– Очень хочу. Я хочу снова и снова чувствовать тебя. Я просто схожу без тебя с ума. Представляешь, когда ты исчезнешь навсегда, что со мной будет?
– Я все понимаю, – сказал Жан. – Для этого я и пришел. Я тебя тоже люблю. Ты же у меня первая.
Елизавета обняла Жана, награждая поцелуями.
– Милый мой, – шептала она, – как хорошо, что ты есть на этом свете.
Ранним утром вся пристань у крепости была заполнена людьми. В домике Петра шло совещание. Государь дольше всего выслушивал военачальника графа Николаева.
Граф, высокого роста, подтянутый, с военной выправкой и строгим решительным взглядом, склонился вместе с государем над картой, лежащей на столе, и рассказывал о предстоящих событиях.
Петр слушал внимательно, не перебивал, лишь задавал некоторые вопросы, на которые тут же получал исчерпывающие ответы.
– Хорошо, – сказал Петр и выпрямился. – Ты мне скажи, как укомплектованы гроты?
– По солдатам полностью и два командира на каждый. От восьми до двенадцати пушек и снарядов в полном объеме.
– Командиров почему по два? – спросил Петр.
– Это мера, проверенная прошлыми боями, – объяснил Николаев. – Если один погибает, второй берет командование на себя, а не как в прошлые разы, когда погибает командир и начинается паника.
– Согласен. Что с провизией и водой?
– Обеспечены на десять суток.
– Мало.
– Дай бог, продержались бы хоть это время. Дальше подвезем.