— Я не позволю заманить меня в ловушку в виде твоего транспорта.
Опять все сначала. Кейти подавила вздох и приготовилась спорить. Только Бог знал, что он скажет, если она потребует, чтобы он нырнул, защищаясь от пуль. Наверное: “Женщина должна слушаться, катиа, она не может командовать”, перед тем, как он будет сражен пулей.
— Ремень безопасности для твоей защиты, — попробовала объяснить она. Она взмахнула ресницами — это был проверенный способ заставить ее братьев сдаться, но Джорлан даже не моргнул. — Если я резко остановлюсь, а ты будешь без него, ты вылетишь через лобовое стекло, разобьешь себе голову и умрешь. — Немного преувеличено, конечно, но она не знала каким еще способом можно заставить его послушаться.
Его взгляд стал еще угрюмее, но по крайней мере он признал свою ошибку.
Как только они должным образом расселись, она начала движение грузовика и успокоилась, сосредоточившись на дороге. Теплый ветер рванул в окно, обдувая ее лицо и играя с ее волосами. Послышался гудок. Встревоженная, она просмотрела на шоссе, ища причину сигнала, и обнаружила, что сигналили не ей, а водителю, который перестраивался с одной полосы на другую. Ускорив движение, она быстро обогнала его.
Чем быстрее она ехала, тем больше Джорлан расслаблялся.
— Здорово, еще скорости! — Его хихиканье донеслось до ее слуха, голос был теплым, хриплым и, о… таким приглашающим…
«Этот человек меня раздражает», — напомнила она себе.
Он замолчал. К сожалению, тишина работала против нее. Вместо того, чтобы сконцентрироваться на движении на дороге, лавировании между строительными конусами, которые направляли ее движение, мысли возвращались к Джолрану и его проблемам. Жадное любопытство вскоре победило все ее благие намерения. — Сколько лет ты был заключен в камень?
— Девятьсот колен, семьдесят два дня и двадцать четыре минуты, — быстро, без запинки произнес он, будто никогда не прекращал считать.
— Колено, это сколько?
— Год, колено — это год.
— Получается, тебе больше, чем девятьсот лет… — Грузовик съехал с полосы, и она дернулась, чтобы выровнять его. Он упоминал, что прошло несколько столетий, но она не придала значение этому.
— Я надеюсь, ты не думаешь, что я поверю в это? Большинство людей никогда не доживают до ста лет, а те, кто достиг этой цифры, абсолютно не похожи на тебя.
Тысячелетний человек покупал бы множество разных лекарств и беспокоился об остеопорозе.
Он странно посмотрел на нее.
— Большая часть того, что ты сказала мне, прошло мимо моего внимания, катиа, и все же я попробую ответить. Как только на меня наложили проклятие, я перестал стареть.