Собственное дыхание опалило ему горло, Джорлан заскрежетал зубами. Гордость подняла свою голову, требуя отмщения за потраченное в пустую время, за потерю общения с друзьями, за потерю удовольствий. Гордость требовала, однако… он ничего не мог с этим поделать.
Из его рта вырвался хриплый, невеселый смешок. Проклятье с радостью встретило его отчаянье, также как и яростные грозовые тучи, готовые в любой момент разверзнуть потоки горя и боли, встречались с неистовым ветром. Сжав руки в кулаки, он пытался совладать со своим внутренним миром. Одна минута растягивалась в другую, но его борьба казалась бессмысленной. Ему необходимо выпустить пар, необходимо нечто, что поможет сгладить углы его острых, как лезвие бритвы, эмоций.
Мягкая и нежная рука дотронулась до его плеча.
— Ты в порядке? — Даже ее голос звучал нежно. — Я знаю, что все прошло не так, как ты планировал. Мне жаль, что я привезла тебя сюда, но мы можем найти другого колдуна.
В телефонном справочнике были тонны имен. Обещаю, что завтра утром мы найдем другого экстрасенса. Мы могли бы поехать и сейчас, однако боюсь, что нас будет ждать еще одна неудача… — Слова Кейти плавно доносились до его слуха, успокаивая. — Думаю, будет лучше подождать до утра.
Он посмотрел вниз на ее красивые длинные пальцы, на ее белую кожу на фоне его собственной, темной от загара. За одно такое чувствительное прикосновение он будто осознал, что слишком долго держал в себе ненависть и обиду, а сейчас понял, что для этих эмоций нет никаких оснований. Однако ему все еще требовалась разрядка, и катиа только что предоставила ему возможность получить ее. Джорлан упивался ее ласковым очарованием, залечивая свои внутренние раны.
— Я, кажется, предупреждал тебя о последствиях, если ты ко мне прикоснешься, катиа, — он говорил обманчиво мягким голосом.
Она одернула руку.
— Ч-что ты имеешь в виду?
— Если ты прикоснешься ко мне первая, то я буду иметь право прикоснуться к тебе.
Ты сама так решила.
— Ты выглядел очень расстроенным, и это было вовсе не поощрение с моей стороны!
— Разве нет? — Он резко повернулся к ней лицом, схватил обеими руками за плечи и притянул к себе. Грудь к груди. Его твердость против ее мягкости.
— Отпусти меня! — яростно выпалила она, но сама даже не пыталась освободиться. А наоборот, стремилась прижаться к нему теснее. — Отпусти, — затаив дыхание, повторила она, явно капитулируя.
Он не хотел отпускать ее, он хотел прижать ее к себе еще крепче, чтобы только ее губы могли раскрыться и прокричать его имя. Видимо, она ощутила его потребность, когда столкнулись их взгляды; ее янтарные глаза оказались словно в плену его синих. Ни один из них не мог отвести взгляд.