Сегодня на девушке были надеты мешковатые джинсы и футболка слишком большого для нее размера. Через каждые пару секунд она вздрагивала, будто ее окружала глыба льда. Нежная и красивая, она должна была бы выглядеть счастливой. Но нет. Тень усталости и печали вокруг глаз и рта делали ее похожей на старуху.
Словно почувствовав на себе изучающий взгляд Кейти, она сверкнула глазами в ее сторону. Они столкнулись взглядами. Темно-карие глаза девушки сузились за долю секунды до того, как она отвернулась. Однако ее шоколадный взгляд неожиданно вернулся, и на этот раз медленно и многозначительно посмотрел на Джорлана. Ее глаза полыхнули чем-то экзотическим и искушенным, делая ее свежей и совершенно прекрасной. В тот момент, когда Кейти повернулась и застала Джорлана за возвращением молчаливого приветствия, ею овладели незнакомые эмоции.
Сжав руки в кулаки, она боролась с желанием перевернуть стол, начать брыкать ногам в разные стороны и размахивать руками. Глубокий вдох. Глубокий выдох . “Я не ревную, — убеждала она себя. — Она ответственна за Джорлана идолжна за ним присматривать”.
— Ты знакома с ней? — мпросил он, указывая на кареглазую девушку.
— Нет. А почему ты спрашиваешь? — Она сжала кулаки еще сильнее. Просто мышечные судороги.
Он поскреб пальцами темную щетину, покрывающую его подбородок.
— Она выглядит несчастной. Ней, больше даже потерянной. Я подумал, быть может ей нужно, чтобы ее хорошенько оттрахали. — Он помолчал, затем перевел взгляд на Кейти.
— Как ты считаешь?
Ее словно обратили в камень, так напряженно было ее тело.
— Ты можешь сразу выкинуть эти мысли из головы! — отрезала она. — Насколько ты знаешь, девушка может брать деньги за то, чтобы ее раздели и оттрахали! — В чем Кейти очень сомневалась, но все же!
Заинтригованный Джорлан переводил взгляд с девушки на Кейти, с Кейти на девушку, пока, наконец, не остановился на Кейти.
— И во сколько, ты думаешь, она себя оценивает? — спросил он, продолжая поглаживать подбородок так, будто рисовал в своей голове сценарий, который ему нравился все больше и больше.
— Во сколько она себя оценивает, не имеет никакого значения, ты извращенец! У тебя все равно нет денег, а я не дам тебе ни цента! Кроме того я сказала, что она могла бы быть проституткой, а не то, что она была ею на самом деле.
Вместо того, чтобы начать презрительно фыркать, как она думала, он усмехнулся:
— Я слышу в твоем голосе ревность, катиа.
— Ревность? — она фыркнула, приняв вид беззаботной особы, за плечами которой находится целая сотня любовников. — Я не ревную. Ревнуют только те, у кого есть романтические чувства к другому. А к тебе у меня такие же чувства, как к моим братьям.