Сиена, 11 августа 1492 года
ЧЕЗАРЕ
Раскаленное солнце и кровавое зловоние. Жгучий пот заливал мне глаза. Гвалт сменился молчанием.
Мою истекающую кровью лошадь била дрожь. Я погладил ее шею. Окинул взглядом трибуны — на меня устремлены тысячи глаз. Тысячи глаз устремлены на мечущегося передо мной быка.
Бык истекал кровью. Из его холки торчали три тонкие шпаги. Бык слабел. Повсюду лужицы крови. Бык разъярен.
Пригнул голову, готов к атаке. Я сдерживал лошадь. Слышал, как колотилось ее сердце под моими ногами. Я шепнул ей по-испански: «Спокойствие. Терпение. Победа близка…»
Бык бросился в атаку. Лошадь задрожала. Время замедлилось. Я вонзил очередную шпагу в бычью шею.
Пеной испарины покрылись бока моей лошади. Она попыталась уклониться, копыта заскользили по залитым кровью камням. Бычий рог задел бок лошади. Дикое мучительное ржание. Лошадь шарахнулась в сторону, из раны захлестала кровь.
Бык зашатался. Спешившись, я подошел к нему. Его глаза уставились на меня. Бык разъярен, но слаб.
Гвалт сменился молчанием. Я смахнул пот с глаз и поднял большой меч.
Бык вскинул голову. Напряг силы для одной, последней атаки. Но слишком поздно, слишком поздно.
Во рту у меня пересохло. Руки повлажнели от пота. Голова пуста, мышцы расслаблены. Мне частенько приходилось убивать.
Я взмахнул большим мечом.
Молчание взорвалось ревом. Кровавое зловоние и раскаленное солнце. Бычья голова упала на землю.
Я вымыл руки. Ополоснул лицо. Толпа скандировала: «Бык мертв! Да здравствует Бык!»
Они имели в виду Быка Борджиа. Красный Бык — эмблема нашего рода.
Сбросив рубаху, я вымылся по пояс. Запах крови медленно рассеялся. Слуги передали мне чистые одежды, перчатки пропитаны мускусом. Шелк приятно холодил, а кожа согревала мое тело.
Девицы с придыханием восклицали: «Какой же он смелый! Его могли убить!» Но я знал, что не могу умереть. Мое время еще не настало.
Вчера вечером я встречался с астрологом. Лоренц Бехайм составил мой гороскоп. В нем говорилось, что у меня есть два пути — две возможные судьбы. Если моего отца изберут Папой, я завоюю славу… и умру молодым. Если же нет, то проживу долго… и бесславно.
— Подобно Ахиллу, — сказал я.
Лоренц кивнул.
— Насколько молодым? — спросил я.
— Трудно сказать, — ответил Лоренц.
— Насколько молодым? — повторил я.
— Как Александр, — ответил Лоренц.
Александр Великий умер в тридцать два года. Александр Великий завоевал мир.
Мне почти семнадцать лет. Прошла большая часть моей жизни. Дьявольская чертовщина… нельзя попусту терять ни минуты.
Я подал знак Фернандо, моему пажу. Он подбежал: