— Ты красивый, — говорила она. — Особый.
Поэт улавливал резкий Виталькин прищур, улыбался и говорил стихами:
Он по-крестьянски дьявольски красив,
Ему б работать Аполлоном в нише…
Пегий подходил к нему в обнимку с толстушкой, просил:
— Давайте, славная вы душа, выпьем.
— Давайте, ребята, друзья мои!
Он брал руками жирных карасей, обкапывал пиджак.
— Ты из Рябиновки? Ага? — спрашивал Витальку. — Ты будешь друг мне, если из Рябиновки… Там у меня друг закадышный!
— Кто?
— Завьялов. Директор школы. Привет ему передай. И береги его. Полезный для людей человек.
Виталька верил этому доброму толстяку, потому что часто читал в районке стихи, подписанные его именем, и сейчас, увидев его «живого», с удивлением рассматривал лицо, нос, одежду, выискивая что-то необыкновенное, поэтическое. Пристальное внимание Витальки принимал Игорь Океанов как выражение ревности и потому опасался Витальки.
Пили и танцевали. А потом все исчезло в лиловом огне. Только одни слова припомнились утром: «Береги его. Полезный для людей человек!»
Проснулся Виталька в комнатке, увешенной коврами и пропахшей нафталином. Рядом, совсем голая, всхрапывала хозяйка «хавиры». Выскользнул за дверь во двор к своему «Захару», нашарил под сиденьем замасленную пачку «Прибоя», разорвал ее.
На крылечке Пегий.
— Чо, Виталя, умотал?
— Тошнит.
— Айда спросим похмелиться у поповны.
— У кого?
— У поповны. Ну, которая с тобой…
— Так она — поповна?
— Ну да. И хата эта батюшки чистоозерского… Поповна кутит, пока предки в отъезде… Ты теперь, корешок, причастен в какой-то мере к культу!
И Пегий сверкал фиксами. Витальке от этого тоже стало весело… Выплывало жаркое с утра солнышко… Прошло по улице стадо, унося в поля запахи парного молока и пряных травяных соков.
Вернувшись в Рябиновку, Виталька случайно наткнулся на Павла Крутоярова, стоявшего с женщинами-доярками около правления.
— Где был? — спросил его председатель.
— Будто не знаете. В Чистоозерке.
— Ты уезжал вечером.
— Так точно. — Глаза Витальки стали холодными. — Уезжал вчера, да всю ночь починял эту чахотку в логу. Вот.
Виталька протянул Крутоярову обитые, с кровяными заусеницами руки.
— Ну вот что, хватит плакаться. Давай загоняй машину в гараж и принимай новый катер… Сезон начинается. Будешь нашим колхозным адмиралом… Испытание ты прошел хорошо.
Виталька не понимал: шутит ли председатель или приказ его надо выполнять вправду и немедленно. Во время большого хода рыбы на работу механиками катеров посылали обычно самых опытных механизаторов. Помог стриженный под «ежа» председательский шофер Геня.