— Женька — пацан серьезный, — с немалой долей сарказма передразнила я Макса. — Пацан… Твоему Женьки уже под сорок, а он все пацан. Башка седая. Странно как-то… У вас, наверное, и семидесятилетние пацанами считаются.
— А что тут плохого? Существуют нормальные блатные понятия. Он же не гнида, а пацан. Это даже очень нормально сказано. С уважением. — Макс замолчал, но по-прежнему не сводил с меня глаз. — А ты что от меня отскочила как ошпаренная?! Ты меня боишься, что ли?
— Макс, ты что-то знаешь? — вновь повторила я.
— Что? О чем ты?
— Я спрашиваю о пахане. Ты придуриваешься или действительно не понимаешь, о чем я?
— О том, что ты его любовница? Да тут и дураку понятно, а иначе что бы ты делала в этом доме! Только неясно, почему вы не спите вместе. Поссорились? Он тебя побил? А может, у тебя критические дни?
— Дурак ты. При чем тут это? Если между людьми нормальные, полноценные отношения, то и критические дни не помеха. Мне от тебя нечего скрывать. Я не любовница, никогда не была и уже вряд ли буду. — Я замолчала, подумала о мертвом пахане и вновь повторила: — Не буду, понял? Ни здесь, ни на том свете.
— А при чем тут тот свет? Ты что пахана хоронишь? У него здоровье знаешь какое, он всех переживет. Он может две бутылки вискаря выпить, и ничего. Кого хочешь перепьет. Здоровый, как бык.
— Я его не хороню. Я хочу знать, что ты о нем знаешь.
— А что я должен знать? Я не понимаю, к чему ты клонишь?
— Мне кажется, что ты все прекрасно понимаешь, просто нагло издеваешься надо мной. Если ты что-то видел и что-то знаешь, то лучше скажи. Не нужно ходить вокруг да около. В этом нет никакой необходимости. Ты поможешь мне выбраться на свободу, а я заплачу тебе за это хорошие деньги.
— Ты что, богатая, что ли?
— Не богатая. Только с тех пор, как стала жить самостоятельно, уяснила одно золотое правило: любая помощь требует материального вознаграждения. В наше время за красивые глаза не помогут. Нет бабок — и нет разговора. Нынче даже доброе слово денег стоит.
— Я что, похож на альфонса? — не на шутку разозлился Макс.
— А ты считаешь, что помощь оказывают только альфонсы?
— Я считаю, что деньги с женщины может брать только альфонс.
— Бред. Если, правда, так думать, то можно считать альфонсами все мужское население нашей страны. Мужики жадные стали. Смотрят на женщин только с меркантильной стороны.
— Я к таким не имею ни малейшего отношения. Мне кажется, что ты тоже что-то не договариваешь. Что я должен знать о пахане?
Я начала свой малоприятный допрос:
— Когда ты приехал?
— Я же тебе сказал, час назад.