Причал за стеной из ящиков показался просторней, чем тот, над которым висела их галера. Сколоченный из собранных в огромный плот брёвен и обломков лодок, он держался на корабельных шлюпках с выцветшими названиями судов. Но в отличие от их плота, этот был сплошь увит лианами. Выстроившись вдоль края, здесь уже стояло не меньше двух десятков грузовиков. Центр палубы занимало сколоченное из досок сооружение с повисшими по бокам кузнечными мехами и спутанными в клубки резиновыми шлангами. Заметив, что на плоту появился Бача, от толпы отошел араб с голым торсом и тюрбаном на голове. Ткань тюрбана, некогда белая, теперь стала серой с чёрными разводами, как и широкие шаровары с дырами на коленях. Поклонившись, он замер рядом с мексиканцем. Бача ответил небрежным кивком и сказал:
— Первыми пойдут люди Гаспара. Я хочу опробовать двух новичков.
— Погоди, Бача-бей. — Араб смущённо оглянулся по сторонам и шепнул: — Нехорошее дело произошло этой ночью.
— Что случилось, Салах? — Бача насупился и выпятил вперёд массивную челюсть. — Говори!
— Конрад утверждает, что у него украли полную бутылку раствора.
— Он знает, кто?
— Конрад указывает на Пио.
— А что ты скажешь, Салах? Ты видел, как он украл?
— Всё видит лишь Аллах. Я ничего не видел, всё скрыла тьма. Но я знаю точно, что ещё вчера у Конрада раствор был, а у Пио его не было. А сегодня у Конрада его нет, но точно такую же бутылку нашли в мешке у Пио.
— Понятно.
Бача скрестил руки на груди и прокричал:
— Конрад и Пио, подойдите ко мне!
Уверенным шагом из толпы на середину палубы вышел один из грузовиков. Затем туда же вытолкнули сгорбленного старика с забинтованной ногой, опирающегося на палку.
— Конрад, — обратился Бача к грузовику помоложе. — Ты уверен, что это твоя бутылка у него в мешке?
— Уверен, господин! Она была полная, но эта крыса уже опустошила её на треть! Откуда у него возьмётся раствор? Эта старая развалина уже с полгода не находила ни одной вещи. Он жил лишь попрошайничеством, да обещаниями расплатиться.
— А ты что скажешь? — Бача окинул презрительным взглядом Пио.
Губы старика затряслись и он, жалобно скривившись, протянул руки к арабу.
— Шагомер Салах, спасите меня! Вы же помните, как я спас вам жизнь, когда Критура лезла к нам на галеру. Все бросились на другой борт, и лишь только я столкнул её веслом. А ведь она уже тянула к вам щупальца. Братья, простите меня! Ещё утром я хотел скрыть от вас свой поступок, но сейчас понял, что врать вам не могу, потому что вы мои братья! — Старик обернулся к толпе грузовиков, и по его изрезанным морщинами щекам потекли слёзы. — Я не понимал, что делаю. Вы же все знаете, как это происходит, когда столько дней во рту не было ни кристалла соли. Мой разум помутился! У меня уже несколько дней ломит суставы. Кости мои стали слабыми, как солома. Ещё чуть-чуть, и я бы умер. Конрад, не губи меня! — Пио бросился к отпрянувшему грузовику и попытался обхватить его колени. — Теперь мне стало легче, и сегодня я смогу нырять. Я обязательно найду вещь и расплачусь с тобой сполна.