Субботин посмотрел на сконфузившегося Эмиля и отвернулся. Если с Сергеем всё было понятно, то кубинец оказался между двух огней. Он панически боялся ополчившихся на Субботина грузовиков. Но и поделать ничего не мог. Бача упорно не хотел разрушать их пару. И казалось, сложившееся положение его даже забавляло.
— Ты ещё живой? — спрашивал он каждый раз, как только встречал кубинца.
В ответ на его хохот Эмиль покрывался холодным потом.
— Ну, ну, — многозначительно замечал мексиканец, будто вопрос его убийства — это было делом нескольких минут.
Встретившись с Субботиным, Бача осматривал его беглым взглядом и замечал:
— Вижу, ещё цел? Ты говори мне, если что.
— Сам справлюсь, — каждый раз отвечал Сергей.
Эмиль тяжело вздохнул и в очередной раз принялся канючить:
— Сергей, ты попроси Бачу, чтобы он дал тебе другого напарника. Он любит, чтобы в парах друг друга ненавидели. Тебя можно ставить с кем угодно. Тебя все ненавидят. Говорят, что ты хозяйское ухо, если он не дал тебя убить. Но я ведь ни при чём! Меня-то за что?
— С каких пор у тебя проснулась такая тяга к жизни? Ещё не так давно ты горел желанием отвязать трос и не всплывать. Быстро всё переменилось. С чего вдруг?
— Я не хочу, чтобы мне перерезали горло или задушили где-нибудь в дыре под вторым уровнем. Если меня и порешат, то я хотел бы, чтобы это случилось за мои грехи, а не за твои.
— Будь мужиком, Че Гевара! Все там будем! — философски заметил Сергей и улыбнулся не на шутку перепуганному кубинцу. — Разве это жизнь?
— Да! Плохая! Я знаю, что ты скажешь — мы гниём заживо! Я уже от тебя это слышал! Но я бы ещё пожил, пусть даже так.
— Вы здесь все бараны на заклание. Рано или поздно всё равно передохнете. Вместо того, чтобы бороться, искать выход, рваться на волю из этой чёртовой аквасферы, вы пьёте друг у друга кровь. Вы — человеческий мусор, который опасно выпускать в остальной мир. Так получайте то, что заслуживаете. Жрите друг друга, пока не останется кто-то один, как доминирующая крыса. А потом сгниёт и она.
— Я не такой! — неожиданно вспылил Эмиль. — Я ни разу не пил кровь!
Но Субботин не обратил внимание на его оправдания и, кивнув на застывший вокруг туман, задумчиво спросил:
— Неужели тебе никогда не хотелось увидеть горизонт? Так далеко, докуда может достать глаз? Или до боли в глазах смотреть на яркое солнце? За это и умереть не жалко. Неужели тебе не хочется вырваться отсюда?
— Да! — вдруг вскрикнул Эмиль и, испуганно оглянувшись, зашептал Сергею на ухо: — Ты думаешь, я трус? А я только об этом и думаю, как отсюда сбежать. Мне всё время снятся апельсиновые рощи вдоль дороги в мой родной Камагуэй. Каждый день его вспоминаю.