— Братья, двинемся вкупе. Вместе победим либо падем вместе!
Он говорил, а птица Сирин пела и пела в нем. Он созвал князей и воевод, и, когда они собрались перед ним, он посмотрел на их седые бороды — многие годились бы ему в отцы, а иные — и в деды, много походов они совершили с ним. И теперь он ведет их, может быть, на смерть.
Он стоял в полном своем великокняжеском наряде, алая мантия покрывала его кольчугу и стальной византийский нагрудник. Он кутался в ее тяжелые теплые складки.
А птица Сирин пела, и он сказал:
— Вы знаете, каков мой обычай и нрав. Родился я перед вами, при вас возрос, с вами княжил, с вами ходил в походы. Врагам был страшен, родину укрепил. Вам честь и любовь оказывал. Под вами города держал и большие волости. Детей ваших любил, никому зла не искал, никого не ограбил, не укорил, не обесчестил. Веселился с вами, с вами и горевал. Ныне ждет нас испытание паче прежних. Кто из нас жив будет, блюдите родину. Кто падет, о вдовах и о сиротах не печалуйтесь — живые из нас опекут их. А я, коли паду, поручаю вам блюсти свечу великого вашего дела — крепление Руси. Храните той свечи пламень… Не бойтесь смерти, бойтесь поражения — оно и смерть нам несет и бесславие.
Он со всеми простился, а когда остались только близкие, подозвал Бренка:
— Вместе с тобой мы росли. Ты как родной жил при моей матери. Теперь надень мои одежды и стань под моим знаменем.
Бренко, побледнев, снял свои доспехи и надел доспехи великого князя, надел его алую мантию, надел его высокий шелом. Они трижды поцеловались. И, не оборачиваясь, Бренко сел на белого Дмитриева коня и поехал под большое черное знамя, на котором вышит был золотом образ Спаса.
Дмитрию же принесли крепкое простое вооруженье. В белой рубахе, в белых холщовых штанах, он ничем не сличался от простых воинов.
— Что ты делаешь? — укорил его Микула Вельяминов.
— Буду со всеми биться. Так решил, так и сделаю.
— Если ты падешь, что с войском будет?
— Так я никогда не паду, доколе есть войско! — ответил Дмитрий.
Ему подвели резвого коня, на котором любил на охоту ездить.
И поехал, и стал впереди войска в Сторожевом полку. И воины, следившие за ним, вскоре потеряли его среди воинов. То там, казалось им, мелькнул его шлем, то в ином месте. Каждый воин мог оказаться Дмитрием, так еще до битвы он стал бессмертным: доколе хоть один воин из двухсот тысяч устоит на ногах, дотоле не падет и Дмитрий: даже последний из бьющихся мог оказаться князем.
И тогда вновь заревели трубы, и великий орел, упираясь в овраги развернутыми крыльями, неторопливо пошел вперед.