— Не замай, Щап! — тихо проговорил Кириллов сосед остробородому.
— А ну их! Лезут. Преподобные свечкодуи!
— Щап! — еще тише и настойчивее попрекнул сосед.
Остробородый опять углубился в темень угла. Темень стояла и на дворе. Дверь не была закрыта, в жилье веяло прохладой и сыростью. Дождь не утихал, и слышно было, как он стучит по дощатому полу крыльца.
Кирилл понял, что семеро заезжих мужиков — не из одной ватаги. Тут было их две или три.
«А Щап-то остер не только бородкой. Не зря его те опасаются, — подумал Кирилл. — Надо и мне эту ночь попастись: теперь не в лесу, чать!»
— А ну, хозяин! — сказал Кирилл. — Как бы прилечь где?
— Положу, положу, гостюшко.
— Мне б где поспокойнее.
Старик покосился на мужиков. Все они сторожко-прислушивались к их разговору.
— Не бойсь. Выспишься!
Кто его знает, может, и хозяин свою ватагу держит. Лечь-то легко, да каково вставать будет? Нынче на благость не надейся. Шалыги по дорогам в рясах ходить стали; ряса потолще панциря!
«Да я и сам вроде того!» — усмехнулся про себя Кирилл. И пошел за хозяином.
Старик его вывел в клеть. Клеть стояла тут же за двором. Толстая дверь снизу была науголок прорублена, чтоб кошка могла пролезть. Душно пахло слежалым зерном и мышами. Слева от двери, поверх закрома, положена была медвежья шкура по доскам; хозяин приволок на нее тулуп.
— Ночи холодны становятся. У меня тут изнутри засов. Не сумлевайся, гостюшко.
— Спаси Христос. Доглядь коня.
— Гляну, гляну.
В темноте Кирилл забрался на ложе и стал слушать. Хозяину не верь, ему и стена — дверь. Он опять пощупал кинжал: «Эх, в лес бы да за ночь выспаться!»
Когда хозяин вернулся в избу, Щапа и другого уже не было. На столе лежали полушки за пристанище.
— Куды ж в эту темень их понесло? — удивился хозяин.
— Бог с ними! — довольно ответил рыжий.
— Ну, их дело, — согласился хозяин.
Хозяин пошел к печи.
— А купца я на зады в сарай отвел. Пущай на сене отсыпается.
Рыжий хитро подмигнул:
— Тебе виднее!
Успокоившись, старик спросил:
— Вы-то на полатях, что ль, ляжете?
— Да не. Нам скоро пора.
— Ну, как знаете! — и полез на печь.
Едва стало рассветать — а утро запаздывало из-за обложных туч, Кирилл услышал притаенные шаги. Несколько человек прошло мимо клети к сараю.
Кирилл тихо сполз с закромов, принатужился, чтоб не скрипнуть, отодвинул засов и вышел наружу.
Он воровато обошел сырые бревна стен, держась ближе к ним, слегка шурша мокрой крапивой, и зашел к воротам двора. Попробовал затвор, но ворота были заперты. Хотел подлезть снизу, но, видно, навоз со двора давно не свозили: в подворотню не протиснешься.