— За… Забудь ты про маркграфов! Король им не указ, но против островных магов и они не попрут. Мы вот с Густом надумали за Шелам уйти.
— Наскрозь? — не без ехидства поинтересовалась женщина.
— А, бодай тебя! — огрызнулся Кир. — Закрайком, как все добрые люди. В Зашеламье небось королевствов-то много. А колдуны везде нужны.
— Да помолчи ты, огрызок шеламский! — бросил Густ сердито. — Шуршит навроде что-то в кустах!
Кали замер, но, когда два колдуна, разводя руками подлесок, стали приближаться к нему, понял, что обнаружен, и бросился в бега.
Не тут-то было! Они в момент догнали его, скрутили и потащили назад к костру.
— Пацаненок какой-то подглядывал за нами! — закричал Кир.
— Пацаненок, говоришь? — Гис усмехнулся. — Да у него, верно, у самого пацанята по двору бегают. Нет, таких гостей к нам еще не жаловало. Небось сидел в кустах да прикидывал, сколько за наши четыре головы солдаты дадут.
— За шеламцев? Ты что сдурел, Гис?
— Это не я, это время сдурело. Королевский указ забыл? Что только делать с ним теперь? Лица наши он видел.
— А то их без него мало народу видело? — спокойно возразила женщина. — Вот только метку ему на память о нынешней ночи оставлю.
Она размахнулась и ударила Кали по лицу. Он взвыл по-звериному. На его щеке ясно отпечатались четыре точеных пальчика — будто раскаленным железом приложило.
— Отпустите его, ребята, — велел Гис, поморщившись. — Он ведь сейчас весь Шелам перебудит.
Шеламцы разжали руки, и Кали с воем, не разбирая дороги, бросился в ночную темноту.
— Зря ты так, Десс, — сказал Густ. — Теперь о нас еще хуже думать будут.
— А тебе что за разница? — возразил Гис. — Худо, хорошо ли, а нынче тебя всякий ловить будет. Ты теперь — верный доход, кусок хлеба для детишек.
— В Зашеламье уходить надо, — повторил Кир.
— Уходите, — тихо и зло сказала женщина. — Пусть будет так. У кого ничего здесь нет — уходите. А я останусь с Клаймом. И если кто-нибудь хоть горсть земли с его могилы возьмет… — Она отвернулась от людей, прижалась лицом к стволу дерева и заплакала.
— Неладно получилось, — пробормотал Густ. — Ну да всяко уходить надо, рассветет скоро. Прощай, Гис. Прощай, Десс.
— Прощай, Гис, — повторил Кир.
Они растаяли в темноте.
Гис положил руки на плечи женщины и тихо стал ее уговаривать:
— Полно, Десси, полно, не убивайся. Осень придет, горе водой унесет.
— Осень… — Женщина шмыгнула носом, высморкалась в пальцы. — Осенью, верно, у каждого тут горе будет. Не меньше, чем мое…