Откинувшись на подушки, Верити вытянулась на постели и, нахмурившись, разглядывала зеленовато-голубой шелковый полог над кроватью. Мысли ее крутились вокруг событий прошлого вечера.
Они поужинали, как обычно, рано. Потом Брин и Маркус сыграли партию или две в бильярд, после чего присоединились к дамам, которые сидели в гостиной. Брин действительно сразу подошел и сел возле нее на софу. Но что было в этом необычного? Если не считать того первого вечера в Рэвенхерсте, когда она преднамеренно избегала его, и той ночи, когда уединился в библиотеке, он всегда старался разыскать ее. Она прищурилась. Ведь действительно так оно и было, разве нет?
Рассеянно покусывая нижнюю губу, Верити размышляла над этим бесспорным фактом и через минуту-другую должна была признать, что, возможно, и были основания для столь неожиданного заключения ее тетушки. Пока Брин не сознался, ей и в голову не приходило, что этот коварный интриган избрал ее для определенных целей. Теперь, когда он объявит вечером о помолвке, это никого не удивит. О, да, он оказался беспредельно хитрым. Он действовал так искусно, что даже она пребывала в блаженном неведении. Она оказалась заложницей его планов, цель которых — уберечься от утомительного внимания озабоченных сватовством мамаш.
Ну а можно ли осуждать его за это? — подумала она, улыбнувшись. И если она ни о чем не догадалась — это ее беда.
Начиная с той самой первой поездки в экипаже по Гайд-парку, они все время были в дружеских отношениях. Каждый мало-мальски наблюдательный человек мог заметить, что они вели себя скорее как брат с сестрой: иногда спорили, но чаще были по-товарищески дружны. Он никогда, слава Богу, не смотрел на нее с отвратительным выражением преданного обожания, типичным для молодых джентльменов, очарованных какой-нибудь красоткой. И она сама искренне надеялась, что никому не казалась влюбленной жеманной дурочкой! Так почему же ее тетушка убеждена, что они влюблены друг в друга?
Верити искупалась, вымыла голову и высушила волосы. Эти нехитрые занятия совершенно отвлекли ее внимание от предстоящей помолвки. С помощью Мег она надела нижние юбки и облачилась в белое платье, которое нравилось леди Биллингтон. Вспомнив тетушку, Верити виновато вздохнула, искренне надеясь, что и Бог, и милая тетя простят ее лукавство. Мег долго и тщательно укладывала ее длинные волосы и едва успела укрепить веточку белых искусственных цветов в пышных черных локонах, как в дверь постучали.
Подумав, что это тетушка, Верити разрешила войти. Она ясно услышала, как изумленно ахнула ее молодая горничная, и, повернув голову, едва не ахнула сама.